Смутное время. Крушение царства

В лагере под Тулой было собрано огромное количество работников, главным образом крестьян, которых называли «по-сошные люди». Это обстоятельство и явилось причиной того, что современники имели невероятно преувеличенные представления о численности рати В. Шуйского. По данным К. Буссова, царь Василий двинулся к Туле, «призвав всю землю — до 100 000 человек». Г. Паэрле считал, будто у царя было «по крайней мере 150 000 человек».

Приведенные цифры лишены достоверности. В начальный момент восстания Шуйский смог использовать против повстанцев всю армию, поскольку ее силы были собраны еще Лжедмитрием I для войны с турками. По данным Я. Маржарета, численность армии в то время составляла 50–60 тысяч человек. Год спустя добрая треть государства перешла в руки восставших и не подчинялась правительству. Войска понесли большие потери. Кроме того, дворянское конное ополчение растеряло едва ли не большую часть боевых холопов, принявших самое широкое участие в восстании. Царская рать под Тулой едва ли превышала 30–40 тысяч человек, вследствие чего главная армия Скопина имела в своем составе вместо пяти всего три полка.

В составе тульского гарнизона было, по очень примерным данным, до 20 тысяч человека огненным боем» (ружьями). Ими командовали Иван Болотников, боярин князь А. А. Телятевский, князья Г. Шаховской и Мосальский, вождь путивлян Ю. Беззубцев, командир служилых иноземцев литвин С. Кохановский. Предводителем казачьего отряда, приведенного «царевичем» Петром, был атаман Федор Нагиба. (Илейка Коровин был у Нагибы в служителях до того, как принял титул «царевича».)

Реальная власть в гарнизоне принадлежала казакам и их предводителям. По этой причине в Туле меры против знати и дворян проводились с такой же решительностью и беспощадностью, как и в Путивле. Сын боярский Б. Кошкин, попавший в плен к казакам, в челобитной грамоте царю припоминал, как его «вор Петрушка мучил розными муками на Туле и медведьми травил». Служилый мурза И. Барашев также побывал в тульской тюрьме в дни осады города, но ему удалось бежать, и он принес царю важные вести. Согласно челобитной мурзы, его на Туле «били кнутом, и медведем травили, и на башню взводили, и в тюрьму сажали, и голод и нужду терпел…».

Расправы с помещиками превращены были в устрашающие зрелища. Медвежьи потехи издавна славились как развлечение. В загородку вместе с осужденным пускали дикого медведя, и он отбивался от зверя, как мог. Уцелевших после боя дворян возводили на башню, откуда одних по требованию народа сбрасывали вниз, а других, также по решению народа, оправдывали и избавляли от смертной казни. Такие суды действовали во многих городах, занятых повстанцами.

Что касается местных помещиков, воевавших на стороне Шуйского, их имущество в Туле подвергалось конфискации, а найденные на их дворах «крепости» (документы о владении) на земли и холопов подвергались уничтожению.

Пресекая измену в Туле, повстанцы обороняли город с редкой энергией и решительностью. Со слов очевидцев автор карамзинского «Хронографа» писал, что «с Тулы вылазки были на все стороны на всякой день по трижды и по четырежды, а все выходили пешие люди с вогненным боем и многих московских людей ранили и побивали». Вооруженные пищалями воины Болотникова обороняли Тулу совершенно так же, как Корела с казаками оборонял Кромы. Но в отличие от Кром Тула была одной из лучших каменных крепостей России.

Часть III

ТУШИНСКИЙ ВОР

Глава 1

БРОДЯЧИЙ УЧИТЕЛЬ ИЗ МОГИЛЕВА

К исходу 1606 года стало очевидно, что самозванческая интрига, затеянная в Самборе, потерпела полное крушение. Во-первых, она не получила поддержки со стороны короля. Во-вторых, русское правительство имело в своих руках в виде заложников Марину Мнишек и ее отца Юрия. Когда по Москве прошел слух о том, что жена Ю. Мнишека снарядила против царя многотысячное войско, и когда информация о самборском «воре» стала поступать к русским послам в Польше, московские власти, надо полагать, нашли средства, чтобы оказать давление на пленных Мнишеков и через них на владелицу Самбора, чтобы добиться прекращения интриги.