Смутные времена Лепрозория (СИ)

Но это уже многообещающе.

Выйдя на одну из дорожек лавандового поля, Ясинэ побрела по ней в надежде отыскать лавку пчел до заката.

Но сделала это уже к обеду, зажарившись на солнце до семи потов.

И в светлый деревянный домик возле полей она практически ввалилась, прижимая паука к груди.

Ее встретила прохлада и целый комплекс пряных вкусных запахов, от них голова закружилась еще больше, и Ясинэ присела на ближайший же стул. Уткнулась лбом в деревянный стол и протяжно простонала.

Кто-то подошел, но у Ясинэ не было ни сил, ни желания смотреть, кто это. Она ограничилась тем, что посадила паука на стол. Такая тварь кого хочешь напугает. Ну или хотя бы впечатлит.

Подул прохладный воздух, и через несколько минут Ясинэ почувствовала себя лучше. На стол что-то со стуком поставили.

— Мне? — тихо прошептала она, насилу поднимая голову.

Прямо на столе стояла глиняная чашка с водой. Ясинэ отхлебнула — разбавленный мед — и только тогда посмотрела на того, кто стоял перед ней.

Им оказался чернокожий мужчина с ярко-желтыми волосами. Они покрывали его голову, бороду, руки и, кажется, топорщились из-под черного фартука.

Шмель? Пчел?

— Тебе лучше, котеечка? — спросил незнакомец, обмахивая Ясинэ веером. У него даже голос казался медовым.

Ясинэ кивнула и невольно улыбнулась, настолько добрым и искренним показался ей голос. В этом простом вопросе было столько трогательной заботы и сопереживания, что в носу стало мокро.

— Кушать хочешь? — спросил он, забирая пустую чашку. — Только у меня для кошечек ничего нет, ты кушаешь фрукты? Или может чай и сладенькое?

Ясинэ вспомнила, как Кайл однажды рассказывал о фестивале в округе Ос. Эти радушные люди так хотели угодить гостям, что приготовили мясо специально для тех, кто не жалует фрукты и сладкое. Мясо получилось сладким, даже приторным. Тем не менее, съели почти все, не желая обидеть таких хозяев.

— Чай и сладенькое, если можно, — ответила она. — Холодное…

Мужчина широко улыбнулся в усы:

— Подожди немного, котенька, — и ушел.

Ясинэ огляделась. Помещение напоминало веранду — крыша над головой, вместо стен просто деревья, пара столов и стульев, кресло-качалка в углу. На постоялый двор не похоже, на таверну тем более. Просто чей-то дом…

— Вот, кисонька, угощаю, — из основного домика вышел мужчина с подносом. — Ты марципан кушаешь?

— Я не знаю, что это, — пожала плечами Ясинэ.

На стол легла тарелка с нарезанными бежевыми ломтиками. А рядом — большая кружка холодного алого напитка. Чай из розеллы.

Ясинэ взяла один из ломтиков и под пристальный взгляд радушного хозяина обнюхала.

Миндаль…

Откусила.

Это было лучшим, что Ясинэ когда-либо ела. Это было как конфеты с миндалем, но во много раз вкуснее.

— Феликопефно, — протянула она, запихивая ломтик марципана в рот целиком.

— Мне все говорят, что я знаю, чего хочет любой гость, — мужчина расплылся в еще более широкой улыбке и сел рядом за стол.

— И часто у тебя гости? — запивая марципан кисловатым чаем, спросила Ясинэ.

— Довольно-таки, кис, даже полями заниматься времени не хватает, — махнул он рукой.

— Я могу помочь. Оплата марципаном, — Ясинэ взяла блюдце двумя руками и, не стесняясь, вылизала его начисто.

— А что ты умеешь?

— Много чего. Но главное — я очень быстро учусь!

***

В краю Медведей ее были рады видеть всегда. Ясинэ привозила мед, сладости и медовуху. Медведи щедро платили и угощали дичью. На несколько лет это заняло Ясинэ. Доброе отношение пчел и марципан действовали умиротворяюще. Приветливость и благодарность медведей восстанавливали силы. А пчелиный яд, пополнивший коллекцию, просто радовал.

Ясинэ думала, что когда она решит завершить свою работу в пчелиных полях, ее не захотят отпускать. Но вместо этого ее нагрузили сладким, поблагодарили за помощь и проводили. Желали много всего — Ясинэ никогда в жизни не слышала столько теплых слов в свой адрес. Эти трудолюбивые люди на время заставили ее забыть, что она — демоново отродье. И за это она была им благодарна.

Пожалуй, край Медведей имело смысл пересекать зимой, когда все они и носа не кажут из своих домов. В разгар лета же медведи охотились, рыбачили, работали и отдыхали, заполняя собой все пространство.

Решив сократить путь, Ясинэ свернула с дороги в лес. Платье, подаренное пчелами, цеплялось за кустарники, и приходилось постоянно отдергивать его. Увлекшись борьбой с одним из кустов, она оступилась и упала в яр.

Кубарем прокатилась до самого низа и встала, потирая ушибленный бок.

Услышала вскрик, и дернулась на звук.

Прямо в нее летел топор. А за ним стояли гурьбой медведи.

Время замерло.

Извернувшись, Ясинэ поймала топор за ручку.

— Ничто не сможет меня убить, — запоздало пробормотала она пересохшими губами.

Рука гудела от самого плеча, дрожала кисть. Да и вся Ясинэ, казалось, дрожала. По крайне мере, она четко ощущала, как дергается глаз, уголки губ и пальцы.

— Вот это баба, — послышалось в полнейшей тишине со стороны медведей.

— Да ты глянь, она что, кошка?

— Шисаи? Они и не такое могут…

Ясинэ сглотнула. Хотела было поднять топор, но рука, будто отбитая от самого позвоночника, не слушалась. Вместо этого она крикнула: