Смутные времена (ЛП)

ополчения дала сражение силам Скайнета в горах Колорадо, всего лишь недель шесть назад, и была почти полностью уничтожена еще до захвата огромных сооружений

смертоносного компьютера в Скалистых горах. Силы, оставшиеся здесь, в Южной Америке, были самыми минимальными, их задачей являлось удержание драгоценных

земель против последних мародерствовавших боевых машин. Ангело попытался перекричать грохот сражения: «Если они нам не помогут, мы проиграем этот бой!»

Здесь их оставалось лишь восемьдесят человек — этого хватало лишь на поддержание самой тонкой линии обороны. По сети их внутренних туннелей они могли быстро

перемещаться из одной зоны траншей и окопов в другие, и пока они все еще превосходили противника в численности. Но «Восставшая Армия» была способна привести

сюда еще большее число солдат, минометов, танков, вертолетов и оружия. Ее сила росла с каждым днем –– и даже с каждым часом. В сущности, он понял, что

лишь обманывает сам себя. Этой армии повстанцев и не нужно было привлекать для этого какое-то дополнительное вооружение. Игра уже была закончена. Он взял

в руку свой РПГ и забрался на свою переносную деревянную лестницу к вершине траншеи, прихрамывая при каждом шаге. Приблизился вражеский вертолет, но он

все же находился пока еще на недостаточно близком от них расстоянии, чтобы стать хорошей мишенью, в условиях, когда боеприпасы были на вес золота. Сопротивление

сильно зависело от запасов боеприпасов, которые были сделаны еще до Судного дня. Находясь под бесконечными атаками машин Скайнета, оно так и не смогло

построить собственные значимые фабрики для их производства. Большая часть его усилий была потрачена на уничтожение заводов и линий снабжения Скайнета,

в стремлении сохранить баланс сил. Кертис тоже забрался наверх, по другой лестнице. Он прищурился, выглянув из окопа и держа в руках свой РПГ. «Бесполезно»,

сказал Ангело. «Они слишком далеко, да и слишком хорошо защищены». В числе возможных целей был огромный танк Абрамс, однако он находился почти так же далеко,

как и десантные вертолеты. Шансов точно уничтожить его на таком расстоянии было мало, несмотря даже на то, что он прицельно бил по окопам и зданиям мощными

разрывными снарядами из своего основного 125-мм орудия. «Знаю», с горечью сказал Кертис. Он опустил РПГ и спустился с лестницы. Это был очень смуглый молодой

человек, кожа его была даже темнее, чем у матери — сестры Ангело Марии — и гораздо темнее, чем у его отца, здорового и шумного американского белого солдата,

который погиб, сражаясь с машинами, за три месяца до рождения сына. Кертису теперь было девятнадцать лет, у него были длинные, но довольно тонкие, сползавшие

вниз усики. Мария погибла уже через два года после смерти своего возлюбленного американца, сраженная молнией обжигающего света из лазерной пушки наземного

Н–К. Ангело воспитал ее маленького сына, став для него по сути отцом. В годы после Судного дня жизнь была такой изменчивой и неустойчивой; и такие отношения

между людьми становились теперь чаще правилом, нежели исключением. Необычными считались семьи, в которых все – и родители, и дети – оставались живыми в

течение долгого времени после рождения детей. Вдруг траншея, казалось, ожила, словно змея, проткнутая взрывным ударом снаряда, посланного 65-тонным танком.

В этом подразделении «Армии повстанцев», кажется, было лишь около сорока солдат, управлявших одним танком, минометами и десантным вертолетом, плюс пара

водителей грузовиков и некоторое число пехотинцев. Однако у солдат Ангело не было механизированной боевой техники мощнее Хамви — у них не было ни танков,

ни десантных вертолетов. Вся техника такого рода давно уже была переброшена на север, сражаться со Скайнетом. Если им удастся уничтожить хотя бы этот танк

или круживший над ними вертолет, возможно, это подорвало бы боевой дух «Армии повстанцев». Возможно. Если же им не удастся это сделать, их просто раздавят. Пока

Ангело думал об этом, Кертис что-то крикнул, привлекая к себе его внимание, и показал на удаленное пятнышко на темнеющем небе. Оно становилось все больше

и больше, начиная обретать вполне определенную форму. «Знаешь, что это?», спросил он. Ангело поднес к глазам полевой бинокль, висевший у него на шее, и

быстро навел резкость, чтобы удостовериться в наихудшем. Это был второй десантный вертолет. Дружественный или враждебный? Он летел прямо к ним. Вражеский,

значит. Армия повстанцев вызвала свои подкрепления, чтобы быстрее с ними покончить. На ракетном пусковом контейнере, установленном на крыле вертолета,

что-то вспыхнуло. «Ложись!», крикнул Ангело, возможно, недостаточно громко. Во второй раз за последние несколько минут он бросился на дно траншеи, взвыв

от боли, ударившись больной ногой о землю. Он свернулся калачиком, когда в них ударили ракеты, некоторые из них попали в сами окопы… а затем разорвались

с ужасающей силой. Это были противотанковые ракеты, сохранившиеся еще с тех далеких лет. Сколько же еще у них таких осталось? Где они их хранили? Сколько