Смуты и институты

Власть между февралем 1917 и осенью 1918 годов полупризрачна, эфемерна. Орган власти, сохранявший в конце февраля – начале марта 1917 г. легальное основание влиять на развитие событий, – Государственная Дума. Но Дума была избрана на сословной основе. Политические ориентации большинства депутатов не совпадали с настроениями Петроградской улицы. Войска шли к зданию Думы, чтобы выразить ей поддержку. Сюда приводили задержанных чиновников старого режима. Но руководство Думы управлять развитием событий было не способно. Из мемуаров Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко: «27 февраля, то есть в первый день переворота, неизвестно по чьему распоряжению, солдаты Петроградского гарнизона начали производить аресты, и одним из первых приведенных в Думу арестованных сановников старого режима был Председатель Государственного Совета И.Г. Щегловитов. Он был приведен ко мне группою солдат, мне совершенно неизвестных, кажется Преображенского полка, если память не изменяет мне, и когда я, пораженный этим произволом, для которого не сделано было никакого распоряжения, пригласил И.Г. Щегловитова пожаловать ко мне в кабинет, солдаты наотрез отказались выдать его мне, объяснив, что они отведут его к Керенскому или в Совет Рабочих Депутатов. Когда я попробовал проявить свой авторитет и строго приказал немедленно подчиниться моему распоряжению, то солдаты сомкнулись вокруг своего пленника и с самым вызывающим, дерзким видом показали мне на свои винтовки, после чего, без всяких обиняков, Щегловитов был уведен неизвестно куда⁸³.

Безвластие, отсутствие надежной опоры толкало Временное правительство к союзу с Петроградским советом, в большой степени отражавшим настроение улицы. Цена была высока. Принятые под давлением Совета решения демонтировали институты государственности не только в центре, но и на местах, там, где по инерции они еще могли работать.

Временное правительство распустило полицию, отправило в отставку губернаторов⁸⁴. Хаос и безвластие уже были реальностью в Петрограде и Москве. Затем они распространялись по всей России. Советы становились механизмом, парализующим попытки обеспечить порядок⁸⁵. Однако, как показали июньские события 1917 г., в критических ситуациях и Петроградский совет не смог найти ни одного полка, готового его защищать⁸⁶.

Между февралем 1917 г. и осенью 1918 г. говорить о наличии государственной власти не приходится. Стояли здания, привычно ассоциирующиеся с властью, в высоких кабинетах сидели чиновники, но в их подчинении не было структур, обеспечивающих контроль за положением в стране, охрану границ, сбор налогов. У них не было инструментов принуждения, позволяющих добиваться исполнения законов, распоряжений.

В первую очередь безвластие проявлялось в районах, населенных национальными меньшинствами: 6 декабря 1917 г. (по новому стилю) о независимости объявила Финляндия, 11 декабря – Литва, 12 января 1918 г. – Латвия, 22 января – Украина, 24 февраля – Эстония, 22 апреля – Закавказье, 3 ноября – Польша. Процесс дезинтеграции государства не ограничился национальными окраинами. Дело было даже не в лозунге: «Вся власть Советам!», дающем основание советам разных уровней, вплоть до волостных, вести себя как независимое правительство. У Петрограда, позже у Москвы не было аппарата, позволявшего контролировать ситуацию на местах. В губерниях не обращали внимания на поступающие из центра директивы, объявляли о своем праве принимать решения по любому вопросу.

Вот как положение на Украине, формально контролируемой Москвой, описывал представитель немецких властей: «Внутреннее положение Украины более всего напоминает состояние Мексики после падения Хуэрты. В стране нет никакой нейтральной власти, захватывающей более или менее значительную территорию. Вся страна разделена на целый ряд отдельных областей, ограничивающихся пределами уезда, города, а иногда даже отдельными селами и деревнями. Власть в таких областях принадлежит различным партиям, а также и отдельным политическим авантюристам, разбойникам и диктаторам⁸⁷.

Лозунги национальной независимости при безвластии на окраинах империи помогали заручиться поддержкой со стороны населения. Между тем границы новых образований с Россией, друг с другом не были определены⁸⁸. Когда нет центральной власти, особенно острой оказывается ситуация в районах межэтнических конфликтов.