Смысл ночи

Сестра Брайна стояла у ярко горящего камина, держа в руке книгу, которую, впрочем, она положила на стол при моем появлении. Я увидел, что это сборник стихотворений миссис Хеманс,[191] а оглядевшись вокруг, приметил на книжной полке сборник сочинений мисс Остин, последний роман мистера Кингсли, пару томов мисс Мартино[192] и еще несколько книг современных авторов — такая библиотечка свидетельствовала, что мисс Брайн обладает гораздо лучшим литературным вкусом, чем большинство представителей ее сословья.

На вид ей было под тридцать. Внешне она походила на брата — такие же рыжеватые волосы и бледная веснушчатая кожа, — но была ниже ростом и похудощавее, с цепкими зелеными глазами. Брайн охарактеризовал сестру совершенно точно: она действительно производила полное впечатление особы, знающей что к чему. Все верно, подумал я, от нее будет прок.

— Ваш брат объяснил, в чем заключается мое предложение, мисс Брайн?

— Да, сэр.

— И что вы ответили?

— Что я рада услужить вам, сэр.

— И ни одного из вас не смущает характер предложенной работы?

Они переглянулись. Потом заговорила сестра:

— Если мне позволительно ответить за брата, сэр, я скажу так: мы бы никогда не пошли на подобное соглашение, будь наш хозяин жив. Но он умер, царствие ему небесное, и мы немного беспокоимся по поводу нашего будущего. А ну как моей госпоже взбредет на ум уехать обратно во Францию, где ей, как она часто повторяет, жилось так счастливо? Меня она с собой не возьмет, это точно. Она сама мне говорила в свое время. А вдруг она останется там навсегда? Что мы тогда будем делать?

— Возможно, мисс Картерет выйдет замуж и будет жить здесь, — предположил я.

— Возможно, — согласилась девушка. — Но нам с братом надлежит подготовиться к худшему, сэр. Нам стало бы гораздо спокойнее, когда бы мы отложили немного деньжат на черный день. А служить мы будем исправно.

— Нисколько не сомневаюсь.

Представлялось очевидным, что Лиззи принесет больше пользы делу и что она будет держать брата в узде.

— Значит, к своей госпоже вы относитесь не так преданно, как относились к ее отцу?

Девушка пожала плечами.

— Можно и так сказать, сэр, хотя, по мне, это не совсем верно. Однако надо признать: сейчас, когда обстоятельства столь неожиданно изменились, нам нужно позаботиться о себе чуть больше, чем обычно.

— Скажите, Лиззи, вы любите свою госпожу? Она добра к вам?

Брайн искоса бросил взгляд на сестру, словно с опаской ожидая ответа, что последовал не сразу.

— Я не жалуюсь, — наконец проговорила она. — Нет у меня такого права. Госпожа часто говорит мне, что я медлительна, неуклюжа и что у меня нет изысканных манер, как у молодой француженки, которая прислуживала ей в Париже и которую она постоянно ставит мне в пример. Возможно также, я глупа и необразованна — оно и понятно: может ли благородная дама, обладающая столь выдающимися достоинствами, как мисс Картерет, держаться высокого мнения о бедной девушке вроде меня?

Лиззи выразительно взглянула на сборник стихов, лежавший на столе.

Я поблагодарил ее за прямоту и, после еще нескольких любезных слов, двинулся к двери.

На крыльце мы скрепили достигнутую договоренность рукопожатием. Таким образом Джон Брайн, в прошлом слуга мистера Пола Картерета, и его сестра Лиззи, горничная мисс Картерет, стали моими глазами и ушами во вдовьем особняке Эвенвуда.

У меня имелось еще одно дело к моему новому агенту, которое мне не терпелось обсудить, и когда мы с Джоном Брайном зашагали обратно к вдовьему особняку, я сказал:

— Брайн, расскажи-ка мне про Джосаю Плакроуза.

Мои слова возымели поразительное действие.

— Плакроуз! — прорычал он, багровея лицом. — Что у вас общего с этим проклятым убийцей? Отвечайте сейчас же — или, Богом клянусь, я вам врежу промеж глаз не сходя с места, несмотря ни на какие соглашения!

Конечно же, в обычных обстоятельствах я бы не потерпел такой наглости от простолюдина вроде Брайна; даже при существующем положении вещей я с трудом удержался от того, чтобы преподать парню незабываемый урок, — ведь я почти не уступал ему в росте и весе и наверняка гораздо лучше него знал, как действовать в подобных ситуациях. Но я совладал с собой: в конце концов, разве мы расходились во мнениях относительно Джосаи Плакроуза?

— В отношении упомянутого джентльмена я преследую одну-единственную цель: по возможности скорее отправить его в самый нижний круг ада, — сказал я.

Брайн заметно смутился и принялся сбивчиво извиняться за свою вспышку, но я остановил его и поведал о своем разговоре со служанкой Мэри Бейкер, хотя, разумеется, не стал распространяться о своем давнем знакомстве с нашим другом Плакроузом.

Потом Брайн сообщил мне — тихим, прочувствованным голосом, почти растрогавшим меня, — что некогда он «питал привязанность» к Агнес Бейкер. Как понимать данное выражение, он предоставил решать мне.