Смысл семьи. Практики семейной логотерапии по Виктору Франклу

На одной из лекций проф. А. Суворов обратился к аудитории: «Вот мы повторяем: духовность, духовное. А что это такое?» Этот закономерный вопрос заставил всех задуматься. Я для себя ответила на него так: «Духовное – это то, чем мы любим». Достаточно наивный ответ. Но наивность дает простор для размышлений. Потому что если пойти в размышлениях дальше, можно вспомнить главное определение Бога: «Бог есть любовь». Духовное – наш, человеческий орган любви, который соединяет человека с непостижимым, трансцендентным, возвышает его, заставляя ощущать некий свет, дарит силу – даже самому слабому, немощному физически.

По Франклу, духовность – основная антропологическая характеристика человека.

«В. Франкл рассматривает Д. как один из базовых «экзистенциалов» человеческого бытия, как высшее антропологическое измерение человека – смысловое измерение, – надстраивающееся над телесным и душевным (психическим) измерениями. Франкл уделяет особое внимание духовному бессознательному, концентрированным проявлением которого является совесть – орган, посредством которого человек улавливает истинные смыслы. Совесть открыта не столько сущему, сколько должному и возможному; это духовное предвосхищение того, что еще предстоит, которое Франкл называет интуицией. (…)

Общим для подавляющего большинства подходов к Д. является признание ее трансцендентной природы, связи с надындивидуальными смыслами и ценностями, божественными или космическими силами. Д. является не структурой, а, наряду со свободой и ответственностью, способом существования человека, достигшего личностной зрелости. На уровне Д. на смену иерархии узколичных потребностей, жизненных отношений и личностных ценностей, определяющих жизнь большинства людей, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и трансцендентных духовных ценностей. Человек перестает быть изолированным индивидом, решающим эгоцентрические задачи эффективной адаптации к среде, и подключается к созидательной энергии надындивидуальных общностей или высших сил, выходя за свои собственные пределы и открываясь взаимодействию с миром на новом уровне. Духовные ценности содержательно мотивируют «свободу для», а их неиерархические взаимоотношения создают непредопределенность свободного выбора между ними. Таким образом, Д. выступает предпосылкой личностной свободы и автономии»[25].

Одно из важнейших положений логотерапии: «Духовное не болеет». Человек может страдать физически, у него могут отсутствовать важные органы, он может претерпевать болезни психики, но духовное – то, что связывает человека с высшим, трансцендентным, – не болеет! Часто человек, лишенный очень многого в физическом и психическом плане, становится примером силы духа, упрямства духа для здоровых людей. Об одном из таких примеров я расскажу сейчас.

Передо мной книга Ольги Мариничевой «Исповедь нормальной сумасшедшей. Документальный роман» (Москва, Время, 2011). Это творение известного журналиста, которая долгие годы работала в «Комсомольской правде», вела известную всей стране страницу «Алый парус». Книга повествует о ее долгой и тяжелой психической болезни. Маниакально-депрессивный психоз.

Эта книга, написанная очень одаренным человеком, – свидетельство того, как духовное возвышается и возвышает человека над хаосом, в который погружает автора ее болезнь. И книга эта – настоящий подвиг. Ее важно прочитать каждому, чтобы понять «нормальных сумасшедших», чтобы научиться уважению к личности – тому, чего так катастрофически не хватает в нашем обществе. «Дело в том, что основная трагедия русской политической и общественной жизни заключается в колоссальном неуважении человека к человеку; если угодно – в презрении. Это обосновано до известной степени теми десятилетиями, если не столетиями, всеобщего унижения, когда на другого человека смотришь как на вполне заменимую и случайную вещь. То есть он может быть тебе дорог, но в конце концов у тебя внутри глубоко запрятанное ощущение: «Да кто он такой?»[26]

В книге Ольги Мариничевой мы слышим голос и талантливого, известного журналиста, и голос пациента, нашедшего в себе силы сказать о сокровенном:

«Люди добрые! Не пугайтесь психбольных, не отрезайте жизнь этих людей от собственной реальности, если уж не можете не сдавать нас туда. Мы – такие же, как вы, только немного другие.

Мы очень хотим быть обычными, быть – как все, даже если у нас это никак не получается».