И если человек задумается над этим вопросом, можно сказать, что первый шаг к внутренним переменам сделан. Начинается путь реалистических ожиданий от жизни и от работы с психотерапевтом.
Люди порой приходят к психотерапевту, желая внешних перемен. И часто – невозможного: выздоровления – больной в терминальной стадии болезни; возвращения партнера, который бросил; оживления умершего. Они мечтают изменить прошлое. А прошлое изменить невозможно.
При консультировании надо научиться:
– слушать, не осуждая;
– серьезно принимать чувства и страхи человека;
– быть готовым к злости пациента на вас;
– дать время на появление доверия, чтобы клиент делился своими переживаниями;
– давать надежду, подбадривать клиента (люди все же оправляются от горя);
– соблюдать уместную дистанцию, чтобы сохранить позицию помогающего.
Одна из важных целей консультации и терапии – позволить пережившему утрату выразить целый ряд чувств, мыслей, действий.
При этом:
– быть реалистичными: желание устранить боль немедленно – неуместно;
– побуждать к разговору об умершем и выражению чувств;
– пусть человек проговаривает неоднократно историю смерти (потери) – это естественный способ справиться с горем;
– дать информацию о том, что «нормально» в состоянии горя, например, соматические симптомы, нарушение сна, отсутствие аппетита;
– побуждать выражение и осознание чувств;
– работать с чувством вины, помочь избавиться от него, если оно не обосновано.
Если горе приобретает хронический оттенок, надо установить:
– почему человек так фиксирован на нем;
– какой отпечаток смерть отбрасывает на отношение человека к себе на фоне утраты;
– есть ли какая-то «вторичная выгода» от того, что человек держится за горе (например, он обнаружил, что о нем стали заботиться, а раньше ему этого не хватало).
Привычные до автоматизма фразы, которых надо избегать, работая с людьми, переживающими горе:
– На все воля Божья; Бог дал, Бог взял;
(Мы вообще не можем рассуждать о «Божьей воле», поскольку нам она неведома, непостижима; в эту сферу для нас доступ закрыт.)
– Что поделаешь, это жизнь;
(Фраза из разряда «пустых звуков», которая может привести к отчаянию и непринятие жизни.)
– Мне знакомы ваши чувства;
(Каждый человек уникален, мы не можем уверять, что чувства другого нам знакомы, понятны и, главное, то, что у вас есть ощущение знакомства с чувствами страдающего человека, не служит ему утешением.)
– Уже прошло столько времени с его смерти. Вы еще не успокоились?
(Но лимита времени на страдание не существует.)
– Благодарите Бога, что у вас еще есть дети;
(Конечно, дети – великое счастье и утешение, но они не восполняют потерю.)
– Бог выбирает лучших;
(И здесь – фальшь и пустословие.)
– Он прожил долгую и честную жизнь, и вот пробил его час;
(Даже долгая жизнь ушедшего не избавляет от переживаний по поводу его ухода.)
– Мне очень жаль;
(Это пустые бессмысленные слова – они зачастую только дают понять страдающему человеку, что вы с ним – на разных берегах жизни.)
– Ему там лучше.
(Но речь ведь не о «нем там». Речь о том, кто остался здесь, о том, кому тут плохо, кто страдает.)
Использующий эти и подобные фразы терапевт может показаться страдающему человеку самодовольным глупцом. Ведь человек в горе остро чувствует фальшь и понимает, что не за рациональным объяснением он пришел. Ведь рационального объяснения в ситуациях горя нет.
Иногда люди убеждены, что страдание – результат определенного проступка, греха, который они сами совершили по отношению к другим или перенесли от другого. Негодование или чувство обиды, сильный и стойкий гнев, вызванный чувством несправедливости и причиненного зла могут, как и чувство вины, завести человека в тупик.