Смысл всей жизни (СИ)

— Милая, мы… прости нас… Врачи говорили, что память может тебя… подвести. Но уверяли, что потом все вернется. Это так странно. Э-э-э, я твой папа. А вот она… твоя мама. Ты попала в страшную аварию, детка. Ты так долго пролежала в коме. Мы так беспокоились! Но все позади, все будет хорошо, все наладится, милая. Мы тебя любим!

Вот же заладили. Все будет хорошо, все будет хорошо.

Лицо человека, назвавшегося ее папой, застыло в непонимании от ее вида. Видать, ее тоже перекосило. Пришлось первой отворачиваться и глаза зачесались, как неродные.

— Тебе нельзя нервничать, детка. Мы… тут рядом. Только позови. Ладно?

Мужчина, который теперь папа, банально сбежал.

Самым натуральнейшим образом сбежал, только лопатки быстро-быстро шевелились, когда он уходил. Сбежал, оставляя ее одну со своими домыслами. Вернее, отсутствием мыслей как таковых. «Авария, значит. Врачи предупреждали, значит. Обещали, что все вернется… ну ладно».

Выбирать то все равно не из чего.

Только голова раскалывается от всех этих ковыряний в мозгах. Выпростанная из-под одеяла рука показалась чужой. Как будто пришили впопыхах, не задумываясь о функциональности, а кожа была полосатой. Бледно-синие полосы перекрещивались с яркими кусочками розового цвета. Из неких глубин сознания выплыло знание. «Пересаженная кожа». Мелкий зуд уже поднадоедал и ей пришлось выбираться из завалов одеял и подушек. Движение в какой-то мере чуть успокаивало. Тело нехотя, но слушалось.

Но все равно чуть не рухнула на пол мордой вниз.

Чертово одеяло запуталось в ногах, словно отпускать не хотело.

Первое, что попалось в глаза, было огромное, чуть ли не на всю стену, зеркало в резном обрамлении. Дерева тут явно не жалели. Это же зеркало, ничуть не умаляя, показало ей исхудавшее до состояния скелета неказистое тело с непропорционально выглядевшей головой. Без волос голова казалась надутым шариком, посаженное на тоненькую шею и прицепленной к торчащим ключицам. Длинная хламида в пол скрывала все остальное, но тяжелый вздох все равно вырвался. Что там под одеждой было, она прекрасно понимала, оглядывая ниточки рук. Сокрытое наверняка выглядело не лучше.

Если не хуже.

По лицу и шее тоже очень сильно выделялись розовые полоски. Внезапно возникло ощущение нехватки чего-то очень важного на щеке. Очень старого.

И по всей видимости, не очень-то и нужного.

И кожа казалась ей ненастоящей. С чужого плеча. Будто кто-то содрал с кого-то кожу, и натянул на нее. Собственная кожа была какой-то… неудобной. Не по размеру.

Вкривь-вкось сшитая и напяленная на непослушное тело.

И чесалась. Везде.

Но воспоминаний не вылезло никаких.

Вообще никаких.

Только пальцы подрагивали на уровне бедер, словно желали схватиться за что-то. А вот этого непонятного чего-то действительно не хватало. Еще бы вспомнить, чего именно.

А еще ей было невероятно спокойно. Она все ждала, когда же вылезет хоть какая-нибудь искорка истерики или чего подобного. Но нет. И как ни странно, при всем это она была спокойна, как космический корабль.» Корабль? Почему корабль? И почему именно космический?».

От созерцания собственного отражения ее отвлек стук. Настырный, но тихий перестук раздавался от двери, и повторялся снова и снова, пока она не догадалась спросить вслух.

— Кто… там?

— Ваш завтрак, госпожа, — ответил ей бодрый до зубовного скрежета голосок.

— Входи…те, — собственный робкий отзвук чуть покоробил.

Дверь тут же распахнулась и впустила довольно рослую, крепко сбитую девицу, чей вид никак не вязался с приветливым голоском. Невольно сравнив свой рост с ее, она невольно поджала губы. Вошедшая девушка довольно споро и ловко, привычными движениями разложила кроватный столик и красиво расставила несколько глубоких чашек и стаканов, снимая те с вкаченного за собой небольшого столика.

— Простите, госпожа, но пока у вас строгая диета. Придется чуть-чуть потерпеть. Но доктора обещали, что совсем скоро вы сможете есть, все что захотите.

С каждым издаваемым звуком от писклявой дородной гостьи ее голова все больше склонялась набок. Было любопытно, как долго эта щебечущая девушка сможет терпеть ее немигающий взгляд.

Не то чтобы ей хотелось напугать.

Просто так было удобнее смотреть за ее руками. Но открыла рот первой, едва та выжидающе уставилась в ответ, разложив все притащенное на столике.

— Кто ты? Как тебя… зовут?

Лицо девушки заметно помрачнело.

— Меня зовут Мэллия. Я ваша личная прислуга, госпожа. А вы…. Совсем ничего не помните да?

Скукоженное лицо не навевало абсолютно ничего. Никаких воспоминаний, ни ассоциаций.

— Прости…те. Нет. Совсем ничего, — сокрушённо покачав головой, ответила, как есть. — А… А я? Как зовут меня?

Девушка, не заморачиваясь, тут же разревелась. Провожая растерянным взглядом спину тоже сбежавшей Мэллии, она только пожала плечами. Тут тоже выбирать было не из чего. Других посетителей вроде не наблюдалось и она залезла на кровать. Белая субстанция в очередной плошке не вызывала ничего, кроме странного чувства непонимания.

На вкус тоже была никакая.