Смысл всей жизни (СИ)

Перестала цепляться за те смутные ощущения недостаточности, что держали в незримых кандалах. Перестала дергаться непонятно от чего, вглядываясь в чужие далекие фигуры людей. Папа и мама были правы, стоило начать жить как нормальный человек. Познание окружающей ее жизни продвигалось относительно быстро. Куча прочитанных энциклопедий вкупе с различной информацией потихоньку выстраивали тот жизненный фон, что обычно люди называли обыденностью. С каждым днем узнавалось что-то новое, будь то политической состояние ее системы и общего положения Империи, или то, что мама терпеть не может молоко, но обожает работать со своей рабочей документацией лежа прямо на полу на животе. Сама же Элиста никак не могла понять, что ей нравится самой.

Все было не то, все было совсем не так. Она пыталась найти себя. Заняться хоть чем-то. Попытки рисования обернулись громогласным смехом от нее и красными милыми щеками мамы. От нагромождения цифр моментально разболелась голова, а очередные разглядывания новомодых нарядов и пробрал новый гомерический смех.

Пока не поймала себя на повторении танцевальных движений из музыкальной постановки очередной планетарной дивы. Мама, давно заметившая, как замирает дочь, жадно следя за голомюзиклом или балетным танцем и неотрывно всматриваясь в каждое па, с улыбкой умиления одобрительно хмыкала, углядывая, как та неосознанно двигает телом или дергает рукой в попытках повторить увиденное.

Мама сама предложила дочери нанять репетиторов. Элиста искренне взвизгнула, бросаясь в объятия матери.

Нанятый учитель танцев в первое же пробное занятие отметил необычную грацию и пластичность подопечной.

— Вы знаете, госпожа… а вы ведь двигаетесь как отменно обученный убийца.

На это Элиста только недоуменно хихикнула, задеревенев от странной похвалы.

Тут же переглянувшихся родителей она не заметила.

На следующий день почему-то явился другой наставник по танцам. Спросить у родителей, куда подевался первый, Элиста забыла. Забыла, потому что второго учителя, вернее учительницу, ей пришлось вежливо, но довольно долго… выгонять прочь. Эта дама в годах больше сыпала льстивыми речами и комплиментами, чем смотрела на нее или обучала хоть чему-то. От этой дамы Элиста отказалась в тот же вечер, прямо заявив отцу, что не хочет часами слушать хвалебные дифирамбы.

Третьим стал обаятельный смешливый мужчина, что двигался с такой восхитительной пластикой тела и грацией, что Элиста только давилась слюнями от зависти. Этот учитель остался. Даже через месяц она не переставала поражаться познаниям этого Митси. Он был действительно профессионалом своего дела, и мог не просто рассказать о многообразии танцев народов империи, но и запросто показать, невзирая на кажущуюся сложность. Казалось, именно этому учителю было доступно знание обо всех видах танцевального искусства по все вселенной. И Элисту почему-то несказанно радовало, что наставник не интересуется ею кроме как учеником. Переводить их отношения из ранга ученик-учитель в нечто другое категорически не хотелось. Что мешало, Элиста так и не поняла, хотя Митси первое время иногда делал намеки.

Но увы.

После все закрутилось, завертелось. Ежедневные занятия прекратились через несколько месяцев, когда внезапно со вздохом репетитор признал, что ему уже больше нечему ее учить. Митси технично умыл руки, и тогда она решила двигаться дальше, но уже сама. И сама же и не заметила как оказалась в частной школе танцев. А после и вовсе очутилась в составе театральной труппы, выступавшей с танцевальным номером на сцене перед многотысячной толпой. Правда под псевдонимом и в маске.

Не желая пользоваться связями родителей, она пыталась добиваться всего самой. Но как-то поймала себя на мысли, что она… инфантильна. Спорить, ругаться или заниматься хитросплетением закулисных интриг тоже было противно. Махнув рукой, твердо решила уйти в одиночное плавание. Так она могла сама выбирать себе и музыку и движения. И хотя она ничего не просила, она сразу ощутила незримую поддержку родителей. Ее стали приглашать на городские мероприятия, а там и на частные грандиозные балы. И Элиста с каждым днем улыбалась все чаще и шире.

Ей все нравилось.

Редкие вопросы от мамы, не хочет ли она заняться чем-нибудь другим, дочь твердо каждый раз говорила одно и то же. Ей по-настоящему нравится танцевать. Не оглядываясь назад, под тягучие напевы вымерших народов или чувственные ритмы ныне живущих. Папа с мамой быстро перестали уговаривать ее пойти по их стопам или на крайний случай, заняться каким-нибудь бизнесом. Ну или просто открыть школу танцев. Или пойти в юриспруденцию. Но категоричное нет поставило жирную точку. Закапываться в высший свет и прочие сливки общества не тянуло, как и разгребать болота законов и прочих проволочек. Почерпнутых знаний отовсюду ей хватило, чтобы понять куда она хочет влезать, а куда нет. Самовыражения в танце было достаточно, она приняла себя какую есть.