Смысл жизни: учебное пособие

Конфликт между «Как думать?» и «Как поступить?» характерен и для других героев Ф.М. Достоевского — для Ставрогина из «Бесов», для Аркадия Долгорукова из «Подростка» и т. д. Каждый из них ищет свои пути для разрешения этого конфликта, но большинству героев Ф.М. Достоевского это не удаётся. В чём дело? Его, по мнению их автора, можно преодолеть только с помощью Бога. Только Он может указать человеку, как нравственно думать, как нравственно поступать и как теорию и практику жизни привести в гармонию. Ни один человек не может сравняться с Богом, не может стать человеко-богом, как пытался это сделать Кириллов в «Бесах». Для мыслей своих и для поступков своих человек, по убеждению Ф.М. Достоевского, нуждается в религиозной узде. «Сузить» его можно лишь таким, религиозным, способом.

В собственной жизни Ф.М. Достоевский метался между верой и безверием. Такими же предстают и многие его герои. Подлинного душевного равновесия у него достигли только те герои, которые отдали себя служению Богу до конца.

Ф.М. Достоевский скептически относился к собственным нравственным возможностям человека-безбожника. Он направлял человека к Христу. Он был его высшим нравственным идеалом. Л.Н. Толстой тоже преклонялся перед Христом. Более того, через всю свою жизнь он пронёс две его главные заповеди — любви и смирения. Но всё-таки его высшим нравственным идеалом был не бог, а человек — человек совершенный (это звучит приблизительно так же, как человек разумный). Отсюда стремление духовно близких к нему героев его произведений к самосовершенствованию. Вопрос весь в том, в чём именно тот или иной его герой видит его цель, каков образ человека совершенного. Этот образ разные его герои в разных обстоятельствах представляют по-разному.

Лучшие герои Л.Н. Толстого мучительно ищут подлинный смысл жизни. Часто они оказываются в сетях ложных, ошибочных целей. Так, Николенька Иртеньев в трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность» сделал своим идеалом человека комильфо, представляемого им в образе светского льва. На главного героя «Казаков» — Оленина — в свою очередь находит состояние, когда он начинает видеть смысл своей жизни в слиянии с природой, в уподоблении оленям и комарам, в утрате своей человеческой индивидуальности, поскольку именно в подобном состоянии он ощутил себя по-настоящему счастливым. «И ему стало ясно, — читаем у Л.Н. Толстого, — что он нисколько не русский дворянин, член московского общества, друг и родня того-то и того-то, а просто такой же комар, или такой же фазан, или олень, как те, которые живут теперь вокруг него. Так же, как они, как дядя Ерошка, поживу, умру. И правду он говорит: только трава вырастет» (Толстой Л.Н. Собр. соч.: в 12 т. Т. 2. М., 1984, с. 407).

Конечно, слияние с природой — это прекрасно, но долго с этим слиянием не проживешь: от людей никуда не уйти, не спрятаться. Выходит, что и подобный образ жизни не может претендовать на жизненный идеал. Андрей Болконский в «Войне и мире» тоже проходит через пучину ложных целей. Мы помним, о чём он мечтал перед Аустерлицем — о славе, о торжестве над людьми. За одну минуту такого торжества он был готов пожертвовать чем угодно. Анна Каренина увидела смысл жизни в её любви к Вронскому. Но и она не принесла ей счастья. Дмитрий Нехлюдов в «Воскресении», казалось бы, нашёл подлинный смысл своей жизни — в служении людям и прежде всего — Екатерине Масловой, которая в молодости стала жертвой его похоти. Но неожиданно он наталкивается на её сопротивление… И он в конечном счёте пополнил собой галерею героев русской литературы, главных её героев — людей неприкаянных. Неприкаянным был Евгений Онегин, неприкаянным был Печорин, неприкаянным был Рудин, неприкаянным был Иван Карамазов, неприкаянным оказался и Дмитрий Нехлюдов. Но всё-таки последний был ближе к подлинному смыслу жизни, поскольку он решил посвятить себя служению несчастным людям.

Как и его герои, Л.Н. Толстой всю свою сознательную жизнь искал высший смысл жизни. Но его постоянно мучило несовершенство своей собственной природы, те «пороки», которые он так щедро себе приписывал. Таков и его отец Сергий. Не сумел он смириться, не сумел побороть в себе греховные соблазны. Его тело оказалось сильнее его духа. Не помог ему Бог, как он к нему ни стремился. И он ушёл от Него. Алёша Карамазов пришёл к Нему, а отец Сергий — ушёл от Него. Выходит, недаром церковники приняли Ф.М. Достоевского, а Л.Н. Толстого отлучили от православия?

А между тем и Ф.М. Достоевский, и Л.Н. Толстой в конечном счёте сходились в одном — в признании слабости человеческой. Только первый видел их источник в первую очередь в безверии, а второй — во власти тела человека над его душой. А между тем оба они учили любви и смирению. Оба они поклонялись Христу. Оба они были детьми своего времени, полагая, подобно И.В. Киреевскому или А.С. Хомякову, что без Бога в душе человеком высоконравственным стать невозможно. Правда, Ф.М. Достоевский принимал Христа в его евангелическом виде, а Л.Н. Толстой его демистифицировал.