Смысл жизни: учебное пособие

А с другой стороны: Молитвой сыт не будешь; Молитвой квашню не замесишь; Молитвой не пашут, словами не жнут; Молился, молился, а гол, как родился.

Между этими крайностями мы обнаруживаем золотую середину: Богу молись, а в делах не плошись!; Богу молись, а добра-ума держись; Богу молись, а к берегу гребись!; Молитву твори, а муку в квашню клади; Молись, а злых дел берегись.

В последних пословицах мы находим по существу ту же позицию, что и в случае с компромиссной оценкой могущества Бога: «На Бога надейся, а сам не плошай». Она занимает положение смысловой доминанты в религиозном русском пословичном сознании. Если в этом сознании видеть, как это принято, лучшее выражение мировоззрения русского народа, то мы волей-неволей должны признать: русские пословицы — не самый надёжный путь к тому смыслу жизни, который ведёт к служению Богу.

Что есть Бог? В «Википедии» читаем: «Бог (произносится [бох] — название особой сущности в деистических и теистических учениях, которая может являться единственной в своём роде (монотеизм) или какой-либо одной конкретной из многих (политеизм). В религиях мира боги создают и устраивают мир, дают вещам, существам и лицам их бытие, меру, значение и закон».

В том же источнике читаем: «Русское слово „Бог“ (<*bogъ) имеет общеславянское происхождение и родственно иранскому baga и санскритскому bhagas — „податель благ“. С другой стороны, оно тесно связано с достаточно древней производной лексикой, обнаруживающей исходное значение „богатство“ — *bogatъ, *ubogъ, а через неё — с индоевропейской лексикой, обозначающей доля, делить, получать долю, наделять. Мнение о заимствовании славянского слова из иранских языков не является общепризнанным. В частности, Фасмер не считает гипотезу о заимствовании убедительной».

Бог, как правило, антропоморфен, т. е. похож на человека. Это свидетельствует только об одном: не Бог создал человека по своему образу и подобию, а человек создал Бога по своему образу и подобию.

У древних китайцев и индийцев антропоцентризм выразился в рассмотрении гигантского человека в качестве мирового первоначала. Таким чудо-человеком в древнекитайской мифологии стал Пань-гу. Вышел Пань-гу из космического яйца, родившегося чудесным образом из первобытного хаоса, и стал прародителем всего мироздания: из волос на его голове и усов возникли созвездия, из левого глаза — Солнце, из правого глаза — Луна, из вздоха — облака и ветер, из голоса — гром, из блеска глаз — молнии, из пота — дождь и роса, из плоти — почва, из зубов и костей — металлы и камни, из крови — реки, из жил — дороги, из кожи и волос на теле — деревья, травы и цветы, а животные и люди, между прочим, произошли из паразитов, которые ползали по его телу. По всему миру их разбросал ветер (Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1965, с. 13).

Нечто подобное мы видим и в древнеиндийской мифологии. В качестве гигантского первочеловека здесь выступает Пуруша. Из его разума появился месяц, из глаза — солнце, изо рта — огонь, из дыхания — ветер, из пупа — воздух, из головы — небо, из ног — земля. Но не только физиогенез обязан своим происхождением Пуруше. Ему обязан также биогенез и в какой-то мере культурогенез (в частности, стихотворные размеры и деление людей на касты. В «Гимне Пуруше» читаем: «Пуруша — это всё, что стало и станет… Стихотворные размеры возникли от него… От него возникли лошади и другие животные с верхними и нижними зубами. Коровы возникли от него, от него возникли козы и овцы… Брахманом стали его уста, руки — кшатрием, его бёдра стали вайшьей, из ног возник шудра» (Антология мировой философии: в 4 т. Т. 1. Ч. 1. М., 1969, с. 72–73).

В греческой мифологии мы обнаруживаем антропоморфное обожествление продуктов природы и культуры. В книге Вилла Дюранта «Жизнь Греции» читаем: «Высвобожденное местной независимостью, религиозное воображение Греции произвело на свет богатейшую мифологию и густонаселённый пантеон. Каждый земной и небесный объект или сила, каждое благо и каждый страх, каждое качество — даже пороки — человечества в результате олицетворения становились божеством, обычно в человеческом образе; ни одна другая религия не была столь антропоморфна, как греческая. Каждое ремесло, профессия, искусство имели своего бога, или, как следовало бы говорить, своего святого заступника; в дополнение к ним существовали демоны, гарпии, фурии, феи, горгоны, сирены, нимфы, не уступающие числом простым смертным» (Дюрант В. Жизнь Греции. М., 1997, с. 184).