Смывая волной (ЛП)

Он никогда не говорил обо мне Михаилу, потому что знал, как устроен мир. Папа доверял Михаилу, но не мог рисковать тем, что когда-нибудь это доверие растает. Юрченко — распространенная фамилия, и чтобы никто не смог отследить меня до того трагического дня, я превратилась из Александры Чидози в Александру Юрченко.

Уставившись на склад, я стягиваю волосы в хвост и набираю полную грудь воздуха. Пришло время покончить с этим.

Мне нужно быть Юрченко. Может, я и не его настоящая биологическая дочь, но Григорий Юрченко превратил меня в ту женщину, которой я являюсь сегодня. Делать то, что необходимо. Опираться на свою силу.

Когда-то он был убийцей без души. Человеком с ожесточенным сердцем.

Я могу быть первой, но не могу быть второй.

Я делаю это ради папы и Лиама.

Ради двух мужчин, которые подарили мне много любви, которая будет сопровождать меня до последнего вздоха.

Глава 67

АЛЕКСАНДРА

Толстый, крупнозернистый гравий окружающий заброшенный самолетный ангар, мягко похрустывает у меня под ногами. Мое внимание приковано к двум мужчинам, стоящим на страже по обе стороны от грузового автомобиля, который заехал и припарковался, простаивая на открытом пространстве.

Дизельный двигатель грузовика громко урчит, за рулем и в кабине никого нет. В нескольких метрах от него стоит вертолет, который, как я понимаю, Сергей планирует использовать для эвакуации, когда отмытые деньги будут погружены и отправлены.

Казалось бы, это место должно быть оцеплено гораздо жестче и с гораздо большим количеством людей, но если я чему-то и научилась, когда речь шла о Сергее Виноградове, так это тому, что его самонадеянность не знает границ.

Два охранника стоят по обеим сторонам большого автомобиля, их обзор затруднен из-за огромной высоты и размеров грузовика. Отсутствие у них бронежилетов говорит о том, что никто не ожидает неприятностей.

Когда я держу в руках оружие, на меня снисходит спокойствие от того, что оно привычно для меня. Когда Святой подарил мне ножи Боуи, чуть не прослезилась от благодарности и признательности. Может быть, я и не умею обращаться с пистолетами, но использовать их в качестве оружия умею более чем хорошо.

Стальные лезвия остры как бритва и позволяют быстро разрезать плоть, но именно зубцы вдоль верхних шипов гарантируют больший урон. Теперь, следя за тем, чтобы хватка была крепкой, но не слишком тугой, я успокаиваю свои нервы. Мне нужно быть максимально бдительной и готовой ко всему.

Готовой к бою.

Готовой к убийству.

Готовой к смерти.

Как будто свежий летний дождь очистил мою память, пробудив ее от сна, вызванного травмой, потому что я внезапно вспоминаю голос моего тренера по боевым искусствам.

«Запомни: переход от защиты к нападению и обратно — это навык, которым ты должна овладеть».

«Ты наносишь удар левой рукой в живот, а правой — по шее. Твоя цель — не дать противнику времени на восстановление».

«Использование двойного оружия и использование их по мере продвижения к атаке может отвлечь и запугать твоего врага».

Работающий на холостых оборотах двигатель скрывает все звуки моего приближения. Держась в тени вдоль здания, я быстро, но бесшумно подхожу к первому охраннику.

Он стоит лицом к грузовику, его тело находится под небольшим углом, и я пользуюсь этим преимуществом. Вонзая клинок в ребра, одновременно провожу другим клинком по его шее. Он хватается за горло, но уже слишком поздно.

Я выдергиваю из него второй клинок, и зубья пилы разрывают его плоть. Его колени подкашиваются, тело падает на землю. Кровь вытекает из его сонной артерии и с губ, пока он вдыхает жидкость. В слабом свете луны жизнь быстро угасает в его глазах. Он больше не представляет для меня угрозы, и я перехожу к следующему охраннику.

Слегка пригнувшись, я подкрадываюсь к передней части машины, чтобы получше его разглядеть, зная, что элемент неожиданности является ключевым в сохранении преимущества. Поэтому поднимаю камень среднего размера и бросаю его, ожидая его реакции, когда он приземлится у его ног.

Охранник так быстро вскидывает голову, что я боюсь, что он свернет себе шею. Рукой тянется к оружию в кобуре, но не достает его, а склоняет голову набок. Как будто он допускает возможность того, что камень в него швырнуло лесное существо.

Я с трудом подавляю фырканье. Очевидно, Сергей нанимает не мозги, а мускулы.

Он щурится в сгущающуюся темноту, осторожно приближаясь ко мне. Как только он равняется с передним бампером, я бросаюсь вверх, нанося удар в бок, и в то же время вонзаю другой клинок сбоку ему в шею, затем резко дергаю его вниз, вспарывая артерию.

Быстро.

Легко.

Болезненно.