Смыжи

Остается общественное мнение, а с этим — проблемы. «Любовь? Чья? Старика? Какой ужас! Юноши? Какой стыд!» Это еще Коко Шанель заметила, а на дворе стоял отнюдь не ханжеский двадцатый век. Кинзи к тому времени уже забросил бабочек и переключился на людей, Мастерс и Джонсон вовсю приравнивали девиации к норме, окна Овертона, запущенные «гениальной» теорией Фрейда, распахнулись настежь, отчего здравый смысл сдувало начисто.

С наступлением духовного возрождения моральные ценности сменились. Лежавший в фундаменте грязного строения херр Зигмунд виновато поворочался, пошел трещинами, и здание обвалилось. Либидо? Не смешите не отягощенного извращениями нормального человека. Теорию о либидо развенчали и отправили на свалку. Не нужно распущенность называть красивыми словами, нет никакого либидо, есть импульсы. Временами — частые. Иногда — перехватывающие вожжи у рассудка, но именно импульсы. Потому что — гормоны. Больше гормонов — чаще импульсы. Меньше — реже. Представь врага непобедимым — и проиграешь, поэтому раньше с «могучим» либидо не боролись, ему бездумно покорялись. С импульсами, насколько бы ни были мощными, воевать вполне по силам каждому.

«Либидо»! Придумали же. Впрочем, в те времена только и делали, что изобретали наукообразные оправдания нежеланию жить по совести. Во всех людях есть хорошее и плохое, человек так устроен — со свободой воли. Если законодательно принять парадигму, что плохое тоже хорошо, люди начнут поступать плохо, потому что для этого не нужно трудиться над собой. В результате плохого будет больше, и жизнь станет хуже. Просто, как дважды два.

В одной книге столетней давности Милица прочитала:

«Цивилизации гибли и в очередной раз начинали с нуля, но в их поведении ничего не менялось. „Смысл жизни — в экспансии“ — говорили два очень непохожих человека: Андрей Сахаров и Борис Березовский. Судя по происходящему вокруг, с ними согласно большинство. Но есть и другая точка зрения: „Смысл жизни — в Боге, а Бог есть любовь“. Обозначим смысл жизни Х, Бога — У, а любовь к ближнему — Z. Итого: Х = У, причем У = Z. Для отъявленных атеистов уберем в уравнении нервирующее их „лишнее“, и останется Х = Z. Казалось бы: куда проще-то?

Увы. Цель каждого — удовлетворить потребности, от голода и секса до признания значимости окружающими. По этому поводу ученые целую пирамиду приоритетов нарисовали. В желании достичь указанной цели каждый бежит по головам ближних, надеясь через это обрести счастье.

Х = У. У = Z. Х = Z. Люди извлекают кубические корни, берут интегралы и прочие котангенсы, а в арифметике душ теряются, как в ночи. Бродят, ощущая себя несчастными, беспомощно (или дерзко, сжав готовые ударить кулаки) водят руками… и отталкивают любого, кто окажется на пути. Зато могут не волноваться: конец света для них не наступит. Потому что света они не видели. Трудно понять, что Х = Z, если в душе нет У. Трудно, но можно. И пирамида потребностей тогда оказывается картонной, она заваливается и становится тоньше волоса. И вдруг выясняется, что она заслоняла собой солнце. Если Х = Z, то с потребностями, о которых говорят ученые, проблем не возникает вовсе или они не кажутся проблемами. Но только если Х в человеке действительно равно Z».

Все верно, смысл жизни — в «возлюби ближнего», иначе это не жизнь ни для общества, ни для составлявших его человеков.

А что делать, если искомый «самый ближний», без которого жизнь не мила, — женат?

Здесь конь науки нервно всхрапывает и спотыкается.