Снабженец

На этом радости кончились, и началась страда проводника. Понеслось всё по кочками, только успевай возить туда-сюда и обратно. И платить, платить, платить… Вот что бы я делал, если бы банк не взял? У меня даже свинины нет на продажу брежневским людям.

После бытовок и морских контейнеров, таскал колючку от квази-интендантов. Сначала спирали Бруно для ограды малого лагеря. Потом проволоку в бухтах и к ней колья из толстого железного уголка. Проволоки требовалось много. Ею и будущие пахотные поля собирались огородить от потравы дикими копытными. На Тамани обычно такую изгородь ладили из длинного тонкомерного бревна. Этого хватало. Дикие стада копытных любою ограду обходят.

Но время, время… Это у них там в ««Неандертали»» время текло обычным порядком, а у меня, учитывая мои возвраты в Крым ««через час от отправления»», выходило одновременно с ними проживать времени раз в пять большее. Но мне не страшно – я же долгожитель по определению. Хотя уставал страшно. Иной раз боязливо стало на трассу выезжать.

Последний дневной рейс подгадывал к поезду – на выгрузку чего-нибудь из зимой заготовленных запасов в теплушках. Ужинал и ночевал у жены, чему та была только рада. А то скоро живот на нос полезет, и ночные радости кончатся аж до родов. А то и дольше.

Приезжаю как-то к себе в Крым, а степь черна до горизонта.

- Что случилось? – спрашиваю первого попавшегося мужика.

- Пал пустили по степи, барин, - кланяется тот.

- Как вы только лес не сожгли? – удивляюсь.

- Так мы, прежде чем траву зажигать, канавки у леса прокопали, - и лыбится довольно так, показывая мне свой щербатый рот.

Пока я трудился снабженцем, тут, сложа руки, не сидели. Лагерь строителей приобретал некую стройность палаточного лагеря римского легиона. Но еду готовили на кострах в больших чугунных котлах.

- Почему полевые кухни и хлебопечку не задействовали? – спрашиваю инженера, едва ввалившись в его полевой кабинет.

- А кто на них работать будет? У меня таких умельцев нет, – отвечает он, не вставая из-за стола. – А на кострах народ сам себя великолепно кормит.

Осталось только хлопнуть себя по лбу и вспомнить о законтрактованных зимой детдомовцах из Подмосковья. О них-то я успел позабыть за хлопотами.

- Будут повара, - сел на табуретку. - Чаем угостишь? И вообще, отчитывайся, как тут дела идут. И где ««монстра»»? Я тут только прицепы вижу.

- Всё, что было в кузове и прицепах – на складах. А трактор твой на рубке просеки работает. Бревна оттаскивает. Пни корчует. Кстати, народ нахвалиться не может на шведские топоры и пилы, что ты притащил откуда-то. Просит в конце сезона оставить им их в оплату за труд.

- Управляет ««Шкодой»» кто?

Плевать мне на топоры и пилы, когда сложный агрегат не пойми у кого в руках.

- Ваня Юшко. Он и в своей деревне был трактористом. А обучил его Тарабрин. Так что всё в порядке. Не бойся за свою антикварную технику, Ваня у нас аккуратист. Керосин с бензином сам мешает в нужных пропорциях, никому не доверяет. И маслом все, что надо шприцует регулярно.

И разворачивает на столе план местности, показывая мне, где пройдёт просека, а где дорога к ней от конезавода.

- Зачем просека понадобилась так далеко? – удивляюсь я.

- Выход к броду. Иначе камень, что зимой нарубили на наш берег не вывезти. Так, что основной народ сейчас на просеке трудится. И на том берегу также пару километров просеки прорубить придется.

- А леопарды? – озвучил я свои главные страхи за людей.

- Кто за копытными от пала на юг ушел, а кого и постреляли в лесу. Сосипатор со своими псарями сейчас у нас за охотничью команду выступает. А от самой просеки твоя ««монстра»» всё зверьё своим рыком распугала. Даже вездесущих зайцев и тех нет. Сосипатор с того берега реки дроф в товарных количествах привозит людям на прокорм.

- А Ваня Шишкин где?

- Ваня пока при лошадях на Тамани. Обещал нам пару меринов прислать, как понадобиться конная тяга. А у нас как видишь, еще не весь периметр огорожен. Ну, этим занят твой приказчик от кормового приказа. Ему там работать самому, вот и старается.

Настроение моё слегка улучшилось.

- Сеять ему будет что-то по этой весне?

- Говорил, что семенной материал на овёс и ячмень у него есть. Я для этого один контейнер ему отдал. Вьюками через лес завозили с этих местных плоскодонок от реки. Удивляюсь я, как еще никто не потонул в проливе на таком убожестве?

- Для людей, что-то сеять будут тут?

- Пока нет. Огород только разбили. Но ««тильки для сэбэ»» как ты любишь говорить. Но пока без помидор – рассадой никто не озаботился. Тарабрин обещал, что сурожью в зерне нас на зиму обеспечит.

- Чем?

- Сурожью. Смесью ржи и пшеницы. Серый хлеб из неё пекут.

- А молоть чем будем? Мельницу моя жена только на тот год ставить будет.

- А ты, командир, в дореволюцию скатайся на своей монстре и там помели, - улыбается ехидно.

- Ладно. Проехали. Ты где мехдвор располагать придумал? Где технику и механизмы зимой хранить? Под открытым небом?