Сначала

Попав в ссылки любви один раз, я раз и навсегда запретила себе идти на поводу у мужчин. Теперь они страдают от моего отказа. Теперь они остаются брошенными и отвергнутыми. Теперь они чувствуют себя униженными и никому не нужными. Каких бы мук мне это ни стоило…

Раскрыв глаза встретилась с серо-зелёными радужками Стефано. Он уже давно допил свой кофе. Пустая чашка одиноко стояла возле него. А в руках неспешно дымилась сигарета.

Чёрт возьми! Казалось, этот мужчина бессмертен.

Смуглое лицо несмотря на приближающиеся пятьдесят лет до сих пор оставалось практически без единой морщинки. Серые глаза, отливающие зелёным цветом, пронизывали душу, оголяя даже то, что так хотелось зарыть поглубже. Седина лишь слегка посеребрила волосы, сыграв злую шутку с девичьими сердцами, которым не посчастливилось приглянуться Стефано. Все они были быстро сражены и брошены в небытие. Навряд ли он вспомнит о ком-то из них. Даже о тех, которым посчастливилось побывать с ним под венцом.

Вот и сейчас его безымянный палец правой руки украшал тонкий ободок из белого золота.

Небольшое украшение, освящённое в церкви в далекой Италии, знатно отрезвляло мою голову. Действовало как ушат холодной воды.

Наша схватка продолжалась чуть больше года. Спортивный интерес двух взрослых людей. Безудержное желание Стефано уложить меня в постель. Моя очередная возможность показать своё превосходство над животным естеством мужчины.

– Ты готов к приключениям? Сегодня я тебе их подарю… – я загадочно улыбнулась и подозвала официанта, чтобы расплатиться за наш заказ.

– Ирина, куда мы идём? – Стефано, держа меня под руку пытался разгадать мои истинные намерения. Было понятно одно – они никоим образом не переплетались с его собственными.

– Ты же всегда хотел увидеть наш настоящий мир? Вот я тебе его и покажу, – перехватив удивлённый взгляд на оставленный за углом «Мерседес», я продолжила фразу: – Автомобиль нам сегодня не нужен. Уверена, тебе понравится!

Схватив мужчину за руку, я побежала по тротуару. Впервые за много лет мне искренне захотелось жить и радоваться жизни. Сделать что-то из ряда вон выходящее. Хотелось кричать во все горло. Хотелось валяться в снегу и, как когда-то в детстве, делать снежного ангела. Хотелось любить… Себя… Его… Весь мир…

– Я покажу тебе нашу настоящую жизнь, – я резко остановилась, отчего Стефано неожиданно упёрся мне в грудь. В его глазах отчётливо читалась смесь восхищения с желанием. Тяжело дыша, он несмело обнял меня за плечи. Я же, сделав вид, что не заметила его жеста, лукаво улыбнулась. – Ты давно ездил в метро?

И, не дав возможности ответить на поставленный вопрос, тут же направилась к ступенькам в подземку метрополитена.

Шум приближающегося поезда поднимал уровень адреналина в крови. Стефано с удивлением оглядывался по сторонам. Удивительные лепнины, стеклянные витражи и витиеватые колонны создавали ощущение праздника. Осматриваясь вокруг, он выглядел ребёнком, которого впервые взяли на экскурсию.

– О, bellezza! У вас все станции такие? – удивлённо спросил Стефано, поражаясь представленным великолепием.

– Не все. Есть и не такие красивые, – пожав плечами, ответила я.

– И куда мы едем? – Удобно устроившись около поручня, поинтересовался Стефано. Галантно ухватив мой локоть, он придерживал меня на крутых поворотах и во время торможения поезда на станциях.

– Не знаю. Сейчас решим… – с улыбкой ответила я. – Ты же хотел приключений?

Мне нравилось ощущать своё превосходство над Стефано. Всегда уверенный мужчина, он сейчас с интересом оглядывался по сторонам, рассматривал людей, рекламы на стенах поезда. Иногда хмурясь, он внимательно наблюдал за пассажирами, стоявшими и сидевшими возле нас.

– Ты хотела показать мне счастье? Prego! Неужели ты думаешь, что хоть кто-то из этих людей по-настоящему счастлив?

– А ты действительно считаешь, что для счастья надо иметь миллион долларов в кошельке? – я с сарказмом отбила недоумённый взгляд мужчины. – Найди здесь счастливого человека. Но смотри не глазами. Почувствуй это душой.

Стефано пристально всматривался в толпу. Безликая на первый взгляд, она стала приобретать массу оттенков, замешанных на молодости и старости, любви и страсти, юности и детстве.

Бедность старика, стоявшего в углу разительно отличалась от роскошества его соседки. Она презрительно отодвинулась от бедняка, не желая прикасаться к нему своей длинной норковой шубой. Он же, видимо, обладая немалым чувством юмора, деланно зашёлся кашлем, стараясь ещё больше напугать соседку.