Сначала было слово… (СИ)

— Любишь ты, Володь, порадовать, — вздохнул Дима. — Что делать будем?

— Я могу послать своих ребят. — Предложил капитан.

— Послать, говоришь, — с иронией посмотрел на него Володя.

Степаненков не обиделся.

— Они у меня все побывали в Чечне, а также еще кое-где. Но, я боюсь, для вас это вряд ли является символом высокого мастерства.

— Ну почему же, — вежливо ответил Дима.

— Сделаем так, — решил Володя. — Я поведу десятка два человек напрямую, а вы, (он постоянно путался с этим москвичом, переходя то на ты, но на вы), взяв своих людей, попробуйте в обход.

Степаненков подумал и согласился.

— Вы очень рискуете, — предупредил он напоследок.

Володя только помахал рукой. Как будто он сам не знал.

— Нужны добровольцы со мной, — бросил он негромкий клич своим дружинникам и обратился к Васильеву: — серж, мы сейчас немного порезвимся. Ты возьми своих приятелей и сдвинь баб с дороги в кучу.

— Что случилось? — Васильев не собирался отсиживаться за спинами студенток.

Володе было не до любопытного милиционера. Некогда. Его лицо дернулось в такой жуткой гримасе, что сержант благоразумно отправился исполнять приказание. Ну, его к бесу. Так зыркнул, хоть падай.

Володя уже забыл о нем.

— Как с добровольцами? — Поинтересовался он у собравшихся вместе студентов.

— Кого хочешь, тех и бери, — отозвался Савельев и привычно придрался: — сказал бы зачем.

Укор напомнил о растущем среди студентов недовольстве. Пару дней назад его бы так не встретили.

— Ах да! — Володя едва не стукнул себя по лбу. — Совсем старый стал. Мужики, впереди засада. Кто там сидит и зачем — не знаю. Одно точно — это не орки. Те сразу бы поперли.

— А вдруг это другие орки? — Историки любят поспорить. Вот и сейчас Витя Пижминов решил совершить глубокомысленный экскурс в отношения людей и пришельцев.

— Дискуссии потом, — оборвал его Володя. — Я чувствую, там люди. Они нас видят и наверняка понимают, что мы их обнаружили. Их меньше, чем нас. На что они надеются, я понять не могу.

— Надо подумать, — предложил Костя Черепанов.

На помощь Володе неожиданно пришел Колька-телевизор:

— Костя! Ты же физик и должен понимать, что лучше всех размышлений эксперимент.

— Это далеко не всегда, — заартачился Костя, спасая свою науку от посягательства неучей историков. — Хотя, — внезапно сдался он, — эксперимент так эксперимент. Я первый! — Поднял он руку.

— Что первый? — Не сразу понял Савельев. Когда до него дошло, он почти закричал: — я второй.

Остальные с небольшим опозданием тоже врубились, что начался отсчет добровольцев. Историки, физики, математики загалдели, норовя попасть в заветную двадцатку.

Володя решил утихомирить энтузиазм. Он и не думал, что ребята так отзовутся на его просьбу.

— Эй, — окликнул он разгорячившихся молодчиков, — не в пивбар идем. Могут быть убитые.

Серега Савельев улыбнулся во весь рот, обнажив щербатые зубы.

— А ты думал, мы не понимаем, куда ты нас зовешь?

Володя решил помолчать, чтобы не трогать студентов, у которых враз поехала крыша. Видел бы он себя со стороны, обнаружил бы причину. Пусть друзья-командиры успели всех достать. Сейчас Володя выглядел в этот миг настоящим предводителем отряда средневековых ландскнехтов, готовящихся к бою. Холодный взгляд, неподвижное лицо, угрожающе выгнутая фигура. Не одному из студентов пришла мысль о том, что безопаснее будет идти с таким предводителем, чем оставаться на открытом месте с девчонками. А если будет бой, то что ж. Среди примкнувших к дружине парней прошла хорошая селекция. Робкие, трусливые, любители комфорта и покоя отсеялись, уйдя в предыдущие дни или вольготно расположившись среди студенток для их «охраны».

К Володе устремились люди, готовые к авантюрам, тяжелым переходам и рукопашным схваткам. Они поздно родились. Не появись пришельцы, они так бы и учительствовали, занимались мелким бизнесом или шабашили в каких-нибудь богом проклятых частных и государственных предприятий, свободное время предпочитая проводить за бутылкой и на рыбалке. Но судьба преподнесла им хороший шанс, и они не собирались его терять. Может, и поэтому у них не совсем ладилось с дисциплиной. Люди такого склада не любили стройные шеренги и подтянутых командиров. Им скорее люба казацкая вольница.

Володя этого еще не понимал. И не собирался пока забивать голову всякой ерундой. Впереди засада, и ее следовало разгромить, если они не собираются находиться на взгорке до пришествия батальона орков.

— Со мной пойдут, — сказал он, дождавшись, пока все стоящие около него студенты не запишут себя в добровольцы. — Серега Савельев, затем…

Он перечислил десятка полтора парней, решив, что этого достаточно. Воюют не числом, а умением.

Предупреждая возмущенные вопли, он рявкнул:

— Если кто-то еще вздумает проситься, отправлю копать туалет.

Его угроза вызвала смех. Но в добровольцы больше никто не рвался.

Смягчая выговор, он добавил:

— Имейте в виду — если что, я вызову подмогу, будьте готовы. — Он оглядел свой отряд и объявил: — уходим! И так засиделись. Дим, — обратился он к другу, — ты сам знаешь, как лучше расположиться.

Дима кивнул.