Сначала было весело

– Занимайте, – бросая поверх упаковки пива оранжевый тюбик, говорит подруга, – а я пойду Максу помогу выбирать вкусняшки.

Пристраиваемся в хвост самой длинной очереди. Проблема в том, что лишь над этой кассой горит надпись «С алкогольными напитками». Вот так и рождается миф о самой пьющей нации планеты.

– Хорошо отдохнем, – улыбается Федя, демонстративно сняв со стенда две упаковки презервативов.

– Угу, – мрачно соглашаюсь я, делая вид, что не понимаю его намеков.

«Даже не мечтай».

– Повеселимся.

– Угу.

– Нам эта поездка запомнится надолго, – понижает голос Федя.

– Ага, – решаю разнообразить ответы. В голове-то они куда многословнее и витиеватее, но вот по дороге к языку как-то усыхают.

Очередь, хотя и медленно, но движется в нужном направлении. И это вопреки наглым малолеткам, которые лезут вперед, дескать, у них всего одна бутылка пива и деньги под расчет. Очередь ворчит, иногда порыкивает на самых бесцеремонных, но, в общем-то, ведет себя аморфно.

– Вам пакет большой или средний? – улыбается прыщавый парень на кассе, блестя стальной скобой. На ум невольно приходит «Макдоналдс». Вот такой ассоциативный ряд.

– Большой, – отвечаю я.

– Три, – уточняет Федя, принимаясь выставлять на самодвижущуюся ленту содержимое тележки.

После того как на свет была извлечена пятая упаковка двухлитровых бутылок пива, надежда на то, что вылазка на природу может все-таки пройти хорошо, угасает на корню. А с другой стороны, при подобном обилии спиртного, может, и не будет приставаний.

– А вот и мы, – на весь торговый зал объявляет подруга, потрясая парой изящных бутылок. Из таких шедевров в одноразовые стаканчики наливать как-то стыдно. Да и употреблять под печеную на углях картошку с шашлыком тоже.

«Видимо, у любителя восточных единоборств денежки водятся», – невольно мелькает мысль. Тем удивительнее убогое состояние машины.

– Как считать? – спрашивает парнишка на кассе, титаническим усилием воли пытаясь оторвать взгляд от Нинкиного декольте. Оно достаточно свободно, для того чтобы позволить по достоинству оценить щедрость матушки-природы. Мне остается лишь завидовать – мои-то груди с легкостью помещаются на мужской ладони. Обе на одной.

– Можешь на калькуляторе, – бросает Максим, кривя лицо.

– Или в столбик, – поддакивает Федя.

Это у них такой «утонченный» юмор. С трудом сдерживаю желание уйти к машине, подальше от укоризненных взглядов прочих покупателей.

– Вы будете платить вместе или каждый за свои покупки? – бормочет парень. Его уши пылают, словно маков цвет, а взор то и дело возвращается к внушительному бюсту Нины. Подруга словно нарочно подалась вперед и облокотилась о кассовый аппарат.

Как бы не вывалились…

– Считай все вместе, – томно шепчет она.

– Сигареты не забудьте, – напоминаю я.

– Блок синих.

– Этих?

– Да. Впрочем, давай два. Выходные предстоят длинные.

– Спасибо за покупку, – заученно говорит кассир, протягивая сдачу.

– Спасибо в стакан не нальешь, – улыбается Боксер, пересчитывая купюры.

Лавируя среди покупателей, толкаем тележку к выходу. Забитые сверх меры пакеты поскрипывают, словно сказочные враги оружейника Просперо после сытного обеда.

– Следующая остановка, – объявляет Максим, открывая багажник, – лоно природы.

– Такое первозданное, все заросшее… – шепчет Федя таинственно-мечтательным голосом.

– Чем? – простодушно интересуется подруга.

– Деревьями и кустами, – поспешно вставляю я, вслед за парнем ныряя в салон «Нивы».

2. Укромный уголок

– Ты уверен, что нам сюда? – Нинка с сомнением разглядывает ползущий мимо пейзаж. – Что-то не похоже, чтобы этой дорогой часто ездили. Может, мы свернули куда-нибудь не туда?

– Не зуди, – отмахивается Боксер. Вот же привязалось прозвище… никак не думается о нем как о Максиме или хотя бы Максе. – Доставлю по назначению.

Куда ни брось взор – повсюду донбасская степь, густо усеянная осевшими от возраста терриконами. Рядом с обочиной высится нагромождение железобетонных плит, в котором с трудом угадываются останки какой-то шахтной инфраструктуры. Или воздух подавали, или шахтеров под землю опускали. Уже и не поймешь. А вот следы деятельности охотников за металлоломом в виде бетонной крошки видны повсюду. И сюда добрались.