Сначала догони (СИ)

Пульс ошибся на ход, и ударил в мозг. Дыхание сдавило, и я моргнула, заставляя себя отвести взгляд. Не вышло.

— Третья дверь, ближе к окну? — повторила как попугай, завороженная разворачивающейся в его взгляде бурей. — Чья-то спальня?

Улыбнулся. Задумчиво и тягуче привлекательно. Промолчал.

Выпрямилась и хватка на плече и шее растворилась. Поднялась с постели, в последний раз бросая взгляд на белоснежную повязку на талии Яра. Все такая же белая. Значит, рана не открылась. Все будет в порядке.

— Если что-то понадобится…

— Иди, — повелительно отрезал, и я вышла из комнаты, ощущая как сладкое очарование рассеивается и реальность окутывает льдом.

Он убийца.

Нельзя в него влюбляться.

21

Проснулась я когда лучи солнца почти поджарили кожу до хрустящей корочки. Открыла глаза, и тут же зажмурилась, осознав что не задернула шторы утром, а просто повалилась на двуспальную кровать и уснула. Но на рассвете было едва светло, и я не подумала о шторах, которые могли бы спасти меня от безжалостных лучей.

Перевернулась на другой бок, чтобы не ослепнуть и открыла глаза, оглядывая комнату.

Яр не зря вчера улыбался, теперь я это понимала. Он отправил меня в свою комнату. Это стало ясно как только я толкнула последнюю дверь на втором этаже.

Первым, что явно ударило по нервам, был его запах. А ведь я даже не понимала, что узнаю его, мне казалось мой похититель не пользуется одеколоном или чем-то подобным, но стоило войти в комнату, уже знакомый аромат свежести окутал коконом, и я застыла.

Прикрыла глаза. Втянула чисто мужской, терпкий с нотками океанского бриза, запах и кожа покрылась мурашками. Захотелось еще, и я бесшумно прикрыла за спиной дверь и прошла вглубь комнаты, туда где стояла огромная застеленная серым покрывалом кровать.

Секунду я стояла, будто пойманная за чем-то запретным. Боролась с собой. Пыталась уложить в голове мысль, что не должна вот так трепетать от того факта, что нахожусь в его спальне. Но разве разум когда-то охлаждался по одному только щелчку пальца.

Медленно опустилась поверх покрывала и погладила бархатистую поверхность, впитывая ощущения. Холодная и мягкая. А кожа Яра под моими ладонями была горячей и твердой, словно под ней груда камней, жесткие мышцы-канаты. Ладони закололо.

Опустилась на подушку, но мне показалось мало этого. Хотелось еще, чтобы запах окутал плотным облаком, чтобы сжал горячей сталью, чтобы раздавил обжигающим огнем. Оттянула край одеяла и забралась под него в манящую прохладу. Простыни мягким коконом окутали разгоряченное тело и я потянулась, ощущая дикую жажду вперемешку с удовлетворением. Футболка задралась, и прикосновение к голой коже медленной волной удовольствия прокатилось по телу. Постель пахла моим похитителем, и это дикое чувство его присутствия сносило крышу, срывало с цепи пульс и заставляло выгибаться от желания впитать этот запах, стать его частью. Хотелось чтобы он пропитал кожу, чтобы привязался ко мне так же крепко как эта жажда, чтобы проник в вены и остался в них.

Прикрыла глаза и поерзала, устраиваясь удобнее. Футболка задралась еще выше, но я не спешила одергивать, укрытая запахом похитителя в прохладе простыней. Хочу еще теснее, но разумнее все это прекратить. Он прав.

Хуже было бы, останься я с ним внизу.

С этой мыслью уснула.

А теперь вот лежала, оглядывая комнату при дневном свете и думала.

Дом на отшибе. Собаки. Яр явно не ищет человеческого общества. Исключение — сестра, которая живет тут с ним. Затворник и мизантроп мой похититель. Наверно к амплуа наемника эти качества подходят идеально. И мне пора прекратить романтизировать его образ недоступного, живущего в доме на холме графа, который сторонится людей и пугает юных дев своим суровым взглядом. Но как стряхнуть с себя чары, окутавшие, нет оплетшие будто паутина? Как заставить себя распахнуть глаза и не думать о Яре, когда от него зависит моя жизнь? Как избавиться от этого ощущения бесконтрольного падения? Как заставить себя открыть глаза?

Он же убийца. Отнимает жизни, рушит судьбы. А я спала в его постели и сходила с ума от ощущения его присутствия. Так не должно быть! Стокгольмский синдром во всей красе.

Яростно откинула одеяло и села, проводя руками по волосам, смахивая с лица пряди. Он сказал, что как только я сварю яды для его сестры, я свободна? Значит, надо сделать это и бежать отсюда сломя голову, иначе эта паутина окончательно меня поглотит и влюбленность как черный паук сожрет душу и я сгорю в плену своего палача, добровольно отдавшая ему свое сердце.

Заправила постель и рискнула покинуть комнату, в которой провела ночь. Коридор был пуст и тих, но снизу из кухни доносились голоса. Медленно зашагала по пестрой ковровой дорожке к лестнице и начала спускаться, но на полпути замерла, расслышав отрывки фраз.

— Из-за нее ты пострадал!

— Ал, не начинай…

— Ты сказал, что завязал с прошлым, но как только ты привел в дом эту девку начались проблемы!

— Алла! — коротко оборвал и воцарилась тишина, а потом Яр заговорил очень тихо и спокойно. Слов я разобрать не могла, но интонация была угрожающая.