Сначала догони

Медленно открыла дверь ванной и вышла гася свет. Яр лежал в той же позе, что и до этого и кажется все так же спал. Направилась к двери, но что-то заставило меня вернуться и я медленно подошла к кровати, ступая по жесткому ворсу ковра.

Теперь сомнений не было, мой похититель спал, его грудь мерно вздымалась огромной глыбой мышц, контрастно выделяющихся на фоне белых простыней. Он был по пояс гол, лишь черные трико скрывали его тело ниже пояса, оставляя мужские ступни с аккуратным и к моему удивлению красивым подъемом стопы обнаженными. Интересно, какой у него размер ноги? Не меньше сорок пятого…

Яр сделал медленный вдох, и я испугавшись, что он увидит меня и поймает с поличным, вскинула на его лицо испуганный взгляд, но черные ресницы были по прежнему опущены. Руки похитителя были скрещены на груди, но тем не менее выглядели расслабленными. А я все еще помнила какими эти руки бывают грубыми и какую боль могут причинить, но при этом знала, как нежно они могут касаться. Так, что мурашки по коже рассыпались от одной лишь мысли об этом.

Заметила что на широкий лоб похитителя упала прядка черных волос, и не отдавая себе отчета, я потянулась к нему, чтобы отвести ее, но вздрогнула, мое запястье грубо сжали и я вскрикнула от испуга.

— Что ты делаешь? — все еще сонным голосом с нотками хрипотцы спросил, впившись в мое лицо напряженным взглядом, в котором с каждой секундой все явнее рассеивался туман сонливости.

А что я могу ответить?

Замерла даже не дыша, почти не ощущала его хватку на запястье, казалось что она растворилась, хотя тепло его руки все еще опоясывало кисть.

Перехватила сосредоточенный взгляд Яра и выдохнула, пробегая взглядом по его лицу и вновь впиваясь им в глаза.

Яр потянул меня за руку, и я сама не заметила как стала опускаться к нему на колени, как загипнотизированная подчиняясь этой воле, что воздействовала на меня как на марионетку. Села, рука на запястье растворилась, и меня больше ничто не удерживало, и я сделала то чего хотела. Потянулась и смахнула темную прядь с его лба, не в силах отвести взгляд от омута серых глаз, которые словно налились свинцом. Стали темными, со стальным блеском и отливом черного, будто в их глубине что-то плавилось, крыло.

— Нам лучше остановиться, — хрипло прошептал, но его слова не подействовали, потому что вопреки смыслу он сам этого не хотел. Наверно как и я пытался удержать хрупкое равновесие, только вот бесполезно, нас обоих уже пьянит близость.

— Да, — подтвердила, только сама не поняла что именно, а потом опустила руки на горячую будто раскаленная лава грудь. Мышцы под ладонями дернулись, словно я причинила Яру боль, но ни я ни он не произнесли ни слова, продолжая смотреть друг другу в глаза.

— Тебе лучше остановиться прямо сейчас, пока я еще могу себя контролировать, — его голос наполнился утробным рычанием, с оттиском боли, будто мои ладони на его груди жалили, кололи шипами, обжигали горячим воском. — Лен, пожалуйста…

Знаю, слышу его, наверно даже осознаю, о чем просит. Но не могу этого дать. Я уже не подчиняюсь себе.

Его горячие руки опускаются на мои запястья, Яр предпринимает последнюю попытку балансировать на грани, но она с треском проваливается, когда я приподнимаюсь и седлаю его вытянутые ноги, прижимаясь настолько тесно, что ток ударяет вниз живота.

Руки на запястьях сжимаются, а потом резко исчезают и опускаются на мои бедра едва прикрытые его футболкой. Яр стискивает, вжимает меня в себя, а потом мир перед глазами рушится, и я оказываюсь прижата к матрасу спиной, а сверху нависает мой похититель. Моя погибель. Но я с диким удовольствием поддаюсь этому порыву, позволяю отравить кровь окончательно.

— Я предупреждал…

29

Вздрагиваю от его шепота, горячее дыхание касается губ, и растекается теплом по телу, будто проникая в кровь.

Яр тяжело дышит, вижу как его грудь вздымается, прижимая меня еще теснее к матрасу, и от этого воздух из моих легких испаряется и становится невыносимо.

— Я… — с налетом страха и бесконтрольного помешательства ерзаю под ним, ощущая как сильные руки стискивают мои запястья и медленно тянут их по гладкой простыне вверх. Хлопок щекочет кожу, с каждой секундой я все сильнее ощущаю себя беззащитной и от этого паника усиливается и становится невыносимо. — Мне страшно, Яр.

Едва эта фраза срывается с губ, он замирает и смаргивает дымку в серых глазах, возвращая разуму ясность.

— У тебя было когда-нибудь? — запинается, будто сам осознав абсурдность вопроса. Негромко выругивается, мне не удается различить ни слова, и становится не так страшно, потому что руки с моих запястий исчезают, и Яр поднимается, откатывается в сторону и садится на постель. Без него становится холодно и неуютно, но я не произношу ни слова и молча наблюдаю как он встает с постели и выходит из комнаты, оставляя меня одну.