Сначала я был маленьким

"Больше часа самолет не мог приземлиться. Бензина оставалось всего на 20 минут. Состояние даже у стюардесс было довольно-таки неприятное и напряженное. Начались рассказы о частых авариях в этой компании. Много передумалось... Интересное состояние: спокойное размышление о всей своей жизни и возможной молниеносной смерти..."

Василий Васильевич рассказывал реакции своих спутников на сообщение стюардессы, что, очевидно, придется сесть посреди океана. С. Ф. Бондарчук стал что-то быстро писать, потом вложил свое послание в бутылку. Н. К. Черкасов отреагировал на сообщение стюардессы хохотом.

Америка Васичу не понравилась. Он даже был растерян, когда его позвали в Дом ученых поделиться впечатлениями об Америке. "Ну, скажи, что я буду говорить? Что Мэри Пикфорд содержит банно-прачечное заведение?! Что, когда подъезжали к какому-нибудь мосту, он закрыт шлагбаумом, и, пока не заплатишь деньги, тебя не пускают, потому что мосты принадлежат частникам?! Что доллар там решает все?! Что я буду интересного рассказывать об Америке, она мне категорически не нравится".

В записных книжках сохранились следующие заметки об его поездке в Америку. Приведу их:

"В состав нашей небольшой группы артистов, кроме меня, входили Николай Черкасов, Элина Быстрицкая и Сергей Бондарчук. Если не ошибаюсь, мы были первыми советскими артистами, прибывшими в США не на гастроли, а, так сказать, с официальным визитом, в связи с премьерой фильма "Летят журавли", который был показан в самом большом кинотеатре Вашингтона "Метро политен", а также в другом, поменьше - "Дюпон".

Для большинства американцев, в том числе и для многих деятелей искусства, фильм явился своего рода откровением: ведь не следует забывать, что это была первая советская кинокартина, предназначенная для широкой демонстрации на американских экранах после довольно долгого перерыва. И встречен он был восторженно.

Будучи в США, мы, естественно, не могли миновать киностолицы Голливуда, расположенного неподалеку от Лос-Анджелеса.

Разумеется, я много читал и много слышал от людей, побывавших в Америке, об этом центре кинопромышленности, где расположены студии подавляющего большинства американских фирм. Однако я погрешил бы против собственной совести, если бы стал утверждать, что воображение мое было потрясено чем-то невиданным и непостижимым. Скорее, наоборот, я был приятно удивлен экономной, рациональной организацией киносъемок, а не степенью технической оснащенности киностудий.

Из всех актеров, с которыми мне пришлось встречаться и беседовать в Голливуде, наибольшее впечатление произвел на меня Эрнест Борнайн, известный советскому зрителю по кинофильму "Марти". Меня подкупила в его даровании та искренность и непосредственность, с которыми он изображает внутренний душевный мир простого, рядового, быть может, даже и заурядного, но доброго, честного американца.

Между прочим, на что я обратил внимание в Голливуде, так это на довольно жесткий режим, который предписывают себе сами актеры. Большинство из них даже в дни напряженных съемок выкраивали время для того, чтобы подзаняться гимнастическими упражнениями или различного вида спортом.

Будучи в Голливуде, побывали мы и на студии Уолта Диснея - всемирно известного создателя мультипликационных фильмов.

В то время на студии Диснея шла работа над смешным и грустным фильмом, героями которого является собака и... человек, находящийся у нее в услужении. Нам показали две уже готовые части будущего фильма. На меня, да, вероятно, и на моих спутников, эта работа произвела очень большое впечатление. Замысел фильма чрезвычайно оригинален, остроумен: показать смешное, абсурдное в человеческом поведении, которое настолько вошло в привычку, в обыденность, что сам человек перестал это замечать, но оно обнаруживает всю свою смехотворность, если рассматривать поступки хозяина с точки зрения собаки.

Из всех эксцентрических достопримечательностей Голливуда нас, кажется, обошли только довольно большой по размерам бетонированной площадкой, на которой увековечены для потомства отпечатки ног и рук "всех наиболее знаменитых кинозвезд". Здесь можно полюбоваться отпечатками следов Мэри Пикфорд, Дугласа Фербенкса, Дины Дурбин и других знаменитостей. Нас не подвели к этой бетонной плите, вероятно, просто потому, что гидам не хотелось услышать очередной вопрос: а где же следы Чарли Чаплина? Увы, судя по бетонной летописи, Чарли Чаплин не оставил "следов" в американском искусстве кино.

Середина 50-х годов была весьма насыщенной в творческой жизни Василия Васильевича. Он был очень занят в театре и на съемках фильмов. В пьесе "Сонет Петрарки" Н. Погодина Васич сыграл роль секретаря обкома Павла Михайловича. Павел Михайлович у Меркурьева был мягким, добрым и, я бы сказала, лиричным. Он вообще любил эту роль. Когда его спрашивали, бывало, какую роль он больше всего любит, он отвечал, что во всех них есть часть его души. Ему часто приходилось играть секретарей обкомов партии, и все они были разные.

Здесь мне еще раз хочется сказать о заветной мечте Меркурьева Отелло.