Сначала я убью свой страх

Денис, казалось, прирос глазом к оптике, боясь пропустить выход виновника торжества и его удалого братца. Казалось, гульба никогда не кончится – тосты, пляски, снова тосты. Наконец во дворе возникло какое-то движение бритых голов, словно чья-то невидимая рука собирала их в кучу, как бильярдные шары, чтобы потом подровнять треугольником. Вот к воротам вышел Череп-младший, что-то крича и размахивая руками. С другой стороны ему навстречу шел старший, тоже что-то горланя. Они встретились перед самыми воротами и кинулись обниматься. Денис даже не стал корректировать прицел. Легко нажав на спуск, он выпустил короткую очередь в три-четыре патрона. На рубашке Черепа-старшего красными гвоздиками расплылись пятна крови. Еще одна очередь, и оба брата уже лежали на земле без движения. Денис снова нажал на спуск и не отпускал его, пока не кончились патроны, вгоняя пулю за пулей в скопление машин и стараясь не задеть «бильярдные шары». Быстро поменяв магазин, он снова открыл огонь короткими очередями, ловя в перекрестье прицела одну за другой покрышки автомобилей. Расстреляв второй магазин, пальнул из подствольника по ближайшей к воротам машине – черному джипу. Граната взорвалась внутри салона, яркой вспышкой полоснуло по глазам, куски крыши полетели во все стороны, и через секунду взорвался бензобак. Машина исчезла в огне, и Денис, методично перезаряжая подствольник, послал остальные гранаты в скопление автомобилей, целясь во внедорожники. Беготня у ворот прекратилась. Бритые попрятались кто куда, и вот уже там и тут подмигивали красноватыми огоньками вспышки выстрелов. «На этой мажорной ноте самое время откланяться!» Денис отполз от кромки оврага, встал и, пригнувшись, припустил под горку, через несколько мгновений растворившись в темноте ночи.

Теперь в дело вступили ноги. Не зря он постоянно поддерживал физическую форму и (спасибо контузии!) не злоупотреблял алкоголем и табаком. Это позволяло ему без физического надрыва поддерживать крейсерскую скорость в таком вынужденном марш-броске, где ценой была жизнь. Полностью сконцентрировавшись на лежавшей перед ним незнакомой местности, он словно включил усилитель зрения и если не видел препятствий на пути, то каким-то шестым чувством угадывал их. Первый этап этой гонки он полностью выиграл, создав солидный гандикап, чтобы, найдя какой-нибудь проселок, ведущий на север, в спокойном ритме достичь балки, где его поджидал Серьга. Возможное преследование могло быть удачным только в случае совершенно невероятного совпадения. В суматохе преследователи могли лишь приблизительно предположить, откуда велся огонь, но обследовать местность на предмет обнаружения следов было невозможно. Кроме того, почти все машины, стоявшие у ворот, выведены из строя, значит, организовать широкую веерную облаву им не удастся. Однако расхолаживаться не следовало, поэтому, преодолев где-то около километра, Денис остановился и замер, глядя в сторону светившейся на высоком холме станицы.

Эта предосторожность оказалась не лишней – ему почудилось неуловимое движение на границе между подсвеченным огнями станицы небом и черным пространством степи. Он боялся моргнуть, пристально вглядываясь в темноту. От напряжения заболели виски, но он продолжал смотреть, не мигая, пока отчетливо не увидел темную фигуру человека, идущего быстрым шагом, почти бегущего. Через какую-то долю секунды человек спустился с холма, и его силуэт растворился во мраке.

Денис среагировал мгновенно – он тут же присел в высокий прошлогодний бурьян, потрескивающий на ветру иссушенными стеблями. Выходило, что человек, шедший за ним, не чужд науке малой войны, где обычными тактическими приемами были засады, кинжальные рейды небольшими силами и точечные ликвидации. Видимо, когда Денис открыл стрельбу, незнакомец сразу определил его позицию и, пока другие выходили из ступора и беспорядочно бегали по двору, спустился в овраг, пересек его и вышел бы Денису в тыл, если бы тот вовремя не ретировался. Теперь их разделяло немногим более сотни метров. По-видимому, незнакомец, как и Денис, неплохо ориентировался в темноте. Противники, видимо, были достойны друг друга, и, чтобы выиграть этот ночной поединок, следовало мобилизовать все силы организма, переслушать и перевидеть, перечувствовать соперника.