Сначала кофе

— Отлично. Можем хоть сейчас поехать. И пожалуйста, не накручивай себя. Мне кажется, половина людей в нашей стране создается под градусом. И все живы. Тем более, у нас было чешское пиво. Это же почти живая вода.

Я засмеялась.

— Так ребенку и расскажем: сначала было пиво.

Кирилл усмехнулся, замотал головой.

— Нет-нет, заяц. Не путай сначала был кофе на моем пиджаке. Тебе не удастся замять свою невероятную грацию.

— Дааа, точно, — согласилась я, склонив голову Киру на плечо.

Мне стало так уютно и спокойно. На один невероятный миг я снова смогла отрешиться от всего и всех. Знала, что нас еще не раз догонит моя мнительность и Кирюшино упрямство. Знала, что буду нервничать на каждом узи и сойду с ума от волнения перед родами. Знала, что в чужой стране будет непросто привыкать жить. Знала, что перелет через Атлантику — это ад. Знала, что беременной защищать диплом и сдавать госы — сомнительное удовольствие. Но все это сейчас было не важно. Потому что я сидела рядом с Киром, чувствуя его тепло, заботу, любовь. Желая отдать то же самое ему сторицей.

И не так уж важно, что было сначала: пиво, кофе, пятна на пиджаке, ссоры, разлука, непонимание. Главное, что теперь всегда сначала — мы.

— Я люблю тебя, Аська. Так тебя люблю, — проговорил Кир, сжимая мое плечо почти до боли.

— И я тебя, — отозвалась я тихо, запрокинув голову, глядя ему в глаза.

Там я видела отражение собственных чувств и то же волшебство момента, который мы делили сейчас.

Что еще нужно для счастья? Мне — ничего. А Кириллу, наверно, еще чашку кофе.

Эпилог. Часть 1

30 декабря. Прага. Отель «Санрайз»

— Даже здесь пахнет проклятой рулькой, — захныкала я.

— Нет. Вообще ничем не пахнет, — уверил меня Нечаев. — Тебе кажется.

— Наверно, это от одежды.

— Ась, ты голая.

— Значит, от волос.

Я мотнула головой, чтобы поймать прядь и понюхать. Не уловила толком. Подползла к Киру и исследовала носом его волосы.

— Так это от тебя. Конечно!

Он закатил глаза.

— Не удивительно. Я же мотался за твоей чертовой ветчиной пять раз. Провонял весь.

Я театрально вздохнула.

— Придется тебе идти опять.

— Неееееет. Даже не уговаривай.

— Ты сам виноват, Кир. — Развела я руками. — Так вкусно пахнешь мяском.

— Ася, я же предупреждал в прошлый раз. Говорил, давай куплю сразу много. Но — нет. Тебе нравится гонять меня по сто раз на мороз. Не пойду, — уперся Нечаев.

— Ну, Кирюш, Киииирь, — заныла я, залезая ему под руку, ласкаясь, как кошка. — Я так есть хочу. Я же беременная. Сходииииии.

— Нет, — буркнул он сердито, но сжал губы, и я поняла, что старается не улыбаться. Герой.

— Неужели мне придется одной идти? Там темно, и все пьяные.

Для убедительности я провело ладонью по его животу, ниже к паху.

— Аська, это шантаж.

— Да. Он самый, — и пригрозила для верности. — Будешь морить меня голодом, я съем тебя.

Кир глухо охнул, когда моя рука нашла весьма вкусную часть его тела.

— О, я прямо мечтаю быть съеденным. Разве зайцы не должны питаться травкой? — оттаял он.

— Некоторые беременные зайцы дичают от голода и становятся очень хищными.

Нечаев заржал.

— Ну, пошли вместе, — сдался он. — Тебе надо прогуляться.

Мне категорически не хотелось вылезать из теплой огромной кровати, но Кир был прав. Нужно размяться. Мы почти не гуляли сегодня, только сходили в пресловутый музей секс-машин, а потом срочно рванули в обратно в отель. По понятным, думаю, причинам.

Все вышло так, как Кир пророчил. Завидущий кафедрой пошел навстречу. Еще бы он не пошел, ведь Нечаев лично с ним общался. Мне разрешили сдать сессию досрочно. Половину вообще поставили автоматом за хорошее посещение и вовремя сданные лабораторные работы. С визой тоже проблем почти не было. Коноко оформил вызов, едва Кир озвучил свое категорическое желание ехать с невестой.

Мы собирались лететь в Техас сразу из Праги.

Я оставляла в России родителей, друзей, учебу, чтобы быть рядом с любимым человеком, отцом моего будущего ребенка. Да, я могла встать в позу, заявить, что ни за что не покину страну ради человека, который так сильно меня обидел. Знаю, Кир остался бы. Не зря он самоотверженно предлагал именно такое решение нашей проблемы. Только вряд ли я была бы счастлива, зная, что лишила его шанса поработать с Конокофилипс. Тем более, что пока не было ясно, как долго нам придется провести в Штатах. Женька оставался в России и вместе с Ремизовым вникал в нюансы функционирования корпорации Кирилла. Он должен был приехать ближе к лету. И, похоже, до этого времени мой близорукий друг собирался жениться на Алле Нечаевой и забрать ее с собой. Алку правда весьма подобные перспективы не вдохновляли.

— Кир, зачем так много? — недоумевала я жуя, пока нам накладывали в пакет кусочки печено вепрево колено.

— Я ночью никуда не пойду, заяц. Так что не возникай. — Он нажал мне на нос, как на кнопку. — Я старый больной человек. Пожалей мои седины.

— Да на тебе пахать можно, — промямлила я с полным ртом.

— Не рассказывай об это Ремизову и Андрееву. А то был у меня один партнер, который знал.

Я фыркнула, прожевала, продолжила спорить.

— Все равно, Кир, я столько не съем.

— Свежо преданье.