Сначала (СИ)

— Ириш, не сейчас. Я так устала. — Мать едва подняла голову с подушки. — Ты сделала уроки?

— Да, мам. Всё готово. — Опустив голову, вышла из комнаты, закрывая двери. — Спокойной ночи.

***

Я тряхнула головой. Нет, маму нельзя винить. Уж она точно не виновата. Всю жизнь она выкладывалась сполна, желая подарить своей дочери самые лучшие игрушки, одежду, книги. Отказывалась от внимания мужчин, чтобы никто не обидел её единственную дочь.

Она старалась как могла. Кто же мог предугадать, что дочка встретит на своём жизненном пути парня, который воспользуется ею, как игрушкой? Что за два года их отношений он превратит её из скромной девочки-отличницы в истеричного подростка с трудным характером? Скромные платья сменились на короткие юбки, которые носились только в сочетании с каблуками. Первый макияж сначала такой нелепый и неуклюжий, а потом — всё более яркий и насыщенный. Чёрные тени, подводка, тушь… Только сейчас, спустя много лет приходит понимание, что выглядела как попугай. Большой, страшный попугай…

Остановившись на очередном светофоре, я положила голову на руль. Несколько секунд передышки от самой себя были мне просто необходимыми. Глубокий вдох — выдох…

И память снова унесла в события прошлых лет…

***

— Дима, я видеть тебя не хочу! — наклонившись через перила, выкрикивала парню. Тот, перескакивая через несколько ступенек, пытался догнать меня. — Не приближайся больше к моему дому!

— Ира! Да подожди же ты! — Дима преодолел очередной пролёт лестницы и схватил меня за руку. — Что с тобой?

Я не знала, что ответить. Окинув парня взглядом, старалась найти в нём хоть какой-нибудь изъян, мелочь, которая помогла бы вытравить из сердца любовь. Нет… То наваждение, которое преследует уже целых два года, нельзя называть таким божественным словом. Он пользуется мной. Провожает домой… Целует… Томно прижимает к стене… Обнимает руками талию… Шепчет слова любви…

А потом уходит. Достаёт из пачки сигарету, закуривает её…

И идёт к другой, к той, что может дать ему большее. Которая позволяет пользоваться своим телом так, как он того пожелает. Дарит ему то, что я не решаюсь сделать.

— Дима, уйди! Видеть тебя не могу! — Слёзы градом текут по щекам. Наконец вырвав запястье из его крепкой хватки, я отвесила ему звонкую пощечину и, пользуясь замешательством парня, скрылась за входной дверью.

Медленно сползая по стенке, попыталась привести дыхание в норму.

— Ира, ну прости меня. Милая! — Парень что есть сил дернул за ручку. — Ну да, дурак я. Идиот! Изменяю… Любимая, дай шанс. Прости меня.

Изо дня в день всё повторяется. Он будет преследовать, пока не сломает сопротивление. Будет кричать о любви, пока я в очередной раз не поверю. Будет вытирать слёзы, пока те не перестанут бежать. Пока не прощу…

Прощу, чтоб снова обжечься.

***

Как можно было быть такой наивной?

Я снова возобновила движение по проспекту, как только светофор дал зелёный свет.

Как можно было верить в его чувства? Вроде и не глупая. И голова на плечах есть… И так всецело любить.