Сначала свадьба, потом любовь

Утром, проснувшись, Кэт не сразу поняла, где она. Ее разбудило какое-то журчание. Это лил дождь, лил бесконечными потоками воды, стекая по стеклам огромного обзорного окна. Кроны деревьев в парке казались темными расплывчатыми тенями. Погода идеально соответствовала ее настроению. Кэт все вспомнила. Ник! Ссора, угроза развода, часы без сна и под конец тревожное забытье, в которое она впала после долгих раздумий.

Кэт прищурилась, глядя в потолок. При тусклом свете утра ночная размолвка представлялась еще более ирреальной, немыслимой. Да, ее ремарка насчет сценария была неуместной, вульгарной. Но стоило ли из-за такой ерунды немедленно угрожать разводом…

Раз уж все равно придется извиняться, лучше сделать это не откладывая. Без лишних раздумий Кэт покинула теплую постель, собрала одежду, беспорядочно разбросанную по всей комнате, и отправилась в душ.

В черных джинсах и мягком свитере нежно-зеленого цвета она наконец спустилась вниз. Кончики волос еще влажно завивались, а от макияжа Кэт отказалась из-за нехватки времени. Ей хотелось как можно скорее поговорить с Ником и покончить с этим бессмысленным недоразумением.

— Мистера Ника нет дома! — Мэри покачала головой в ответ на ее вопрос. — Он уехал!

Уехал? Про это не было и речи.

— Но он оставил для вас письмо…

Кэт судорожно разорвала конверт и попыталась прочитать несколько строчек, небрежно набросанных на листочке для заметок.

«Это телефон маклера, которому я поручил подыскать для тебя квартиру. Пока же ты, естественно, можешь оставаться здесь. Мэри по-прежнему будет приходить ежедневно. Если у тебя возникнут вопросы, обращайся с ними только к Джеку».

Буквы плясали у нее перед глазами, и Кэт пришлось еще раз внимательно перечитать текст. Ник ушел!

— На завтрак, как обычно, яйца всмятку, миссис Стэйн? — осведомилась Мэри.

Кэт посмотрела на нее так, как будто у той внезапно выросла вторая голова. Ник уехал! Да какой же тут завтрак!

— Нет, Мэри, я… нет… мне некогда! Я… мне надо позвонить…

Джек оказался на судебном заседании, но его секретарша заверила Кэтрин, что он сразу же позвонит ей, как только вернется в контору. Нет, о визите мистера Стэйна ей ничего неизвестно.

Кэт завороженно смотрела на телефон, чья прозрачная плексигласовая оболочка позволяла беспрепятственно наблюдать внутренний мир из проволочек и модулей. Машина. Точно так же Ник называл и ее. Машина без сердца и чувств. Если он прав, то почему же ей так больно? Откуда этот свинцовый, давящий ком в горле? Почему больше всего на свете ей хочется сейчас броситься вон в то кресло и, не сдерживая отчаяния, завыть во весь голос?

Кэт не стала перепроверять у маклера, дал ли ему на самом деле Ник упомянутое в записке поручение. В этом она не сомневалась, Ник уехал. Молниеносно покинул поле брани, полностью рассчитавшись со своими обязательствами. Можно подумать, что у нее была заразная болезнь и он боялся ее подцепить.

— Так как насчет завтрака? — Мэри стояла в дверях, уставившись на воплощенное несчастье, которое всего лишь десять минут назад было красивой, уверенной в себе молодой женщиной.

— Никакого завтрака! — Кэт очнулась. — И никакого ужина, Мэри. Я думаю, ты можешь взять пару свободных дней, пока мистер Стэйн в отъезде. Мне ты не нужна…

В благодарности Мэри Кэт не нуждалась, отпуская ее не по доброте душевной. Ей надо было просто остаться одной, она никого не хотела видеть.

Впервые с момента основания собственного бюро переводов Кэт отлынивала от работы. Бренде позвонить она не решилась, а поставила в известность секретаршу о внезапном гриппе. Та поверила в предложенную осипшим, глухим голосом сказку и пожелала скорейшего выздоровления.

После этого Кэт уселась в кабинете Ника в его кресло и уставилась в окно. Не замечая времени. Не шевелясь. Телефон звонил постоянно, но каждый раз включался автоответчик Ника. Это был своеобразный способ самоистязания — каждый раз слышать его голос и заверение, что он перезвонит при первой же возможности.

Джек тоже оказался среди звонивших, но Кэт не взяла трубку. Подтянув ноги к животу, упершись подбородком в колени, она безутешно страдала, даже не пытаясь разобраться, почему так несправедливо наказана. Кэт знала одно — ей не хочется больше дышать. Зачем жить дальше, если сердце в груди окаменело? С той минуты как Ник решил развестись… Когда раздался звонок в дверь, Кэт не двинулась с места. Кто бы там ни был, она его не впустит, даже если оглохнет от треньканья. Но вдруг что-то словно толкнуло ее.

А что, если это Ник? Вдруг он вернулся? Не раздумывая больше ни секунды, Кэт, забыв про туфли, босиком, как была, уже неслась по прихожей. Споткнувшись о ковровую дорожку, она почти упала на дверь и, запыхавшись распахнула ее.

— Ник… Ты?

Бренда хладнокровно поставила ступню между дверью и косяком.

— Да, я! А ты кого ждала? Деда Мороза? Он придет только через шесть недель!

— Ужасно остроумно. Только не пойму, в каком месте надо хохотать. Чего ты хочешь?

— Поухаживать за тобой, ведь ты больна…

— Мне уже лучше…

— Сказал скелет и послал прощальный привет из гроба. Тебе известно, как ты выглядишь?