Сначала свадьба, потом любовь

Ну да ладно, результат стоит усилий! Густая, с рыжеватым отливом грива гладкой шелковой завесой падала на табачного цвета ткань, соблазнительно обтягивающую фигуру. Чуточку теней для век, щедро накрашенные ресницы и рубиново-красная губная помада — вот и весь ее макияж. Кожа, еще сохранившая нежный загар последнего уик-энда, проведенного на море, и необычные каре-зеленые глаза в косметике не нуждались. Кэт была довольна собой, и одно это уже оправдывало потраченное на внешний вид время.

Если она и поддалась на совершенно бредовую идею подруги, то, по крайней мере, хотела сразу четко дать понять, что ей нет нужды бросаться в объятия первого встречного.

Вообще вся эта затея — просто дикость! И как это ее угораздило пойти на поводу у Бренды? Кэт попыталась припомнить вчерашний разговор. Сначала она заявила, что подруга совсем спятила.

— Ты сошла с ума? Я должна выйти замуж за совершенно незнакомого человека только потому, что вы с Джеком решили, будто мы идеально подходим друг другу? Ты уверена, что вчера вечером не выпила лишний стаканчик белого вина?

Бренда, как обычно, осталась невозмутимой и чрезвычайно спокойно и очень по-деловому изложила преимущества подобного партнерства. Если не считать того, что она еще никогда не видела этого Ника Стэйна, он почти стопроцентно соответствовал идеалу из супермаркета. Мужчина, не претендующий ни на время Кэт, ни на ее свободу, ни на ее кошелек.

— Так в чем же загвоздка? — с подозрением осведомилась Кэт. — Он едва ноги волочит или живет с двадцатью девятью персидскими кошками, с которыми не желает расстаться даже в случае женитьбы?

Бренда уклонилась от ответа.

— Посмотри на него сама!

— И не подумаю! Одно дело — пошутить со своей лучшей подругой, и совсем другое — попытаться осуществить эту чушь с чужим человеком.

— Да ты просто струсила! — заявила Бренда и откинулась в кресле с такой торжествующей улыбкой, что Кэтрин не оставалось ничего другого, как решительно запротестовать. — О'кей, тогда будь любезна это доказать и познакомиться с Ником Стэйном, а если он покажется тебе отвратительным, ты в любой момент можешь оплатить свой счет и исчезнуть. Но если ты упустишь шанс хоть разок испытать собственную модель брака, то никогда не узнаешь, работает она или нет.

Проигнорировать это было невозможно. По этой-то причине Кэт и стояла сейчас перед зеркалом, проводя последнюю инвентаризацию собственной внешности. Отказываться слишком поздно. Через тридцать минут Ник Стэйн встречается с ней в «Лютеции». Как класс ресторана, так и тот факт, что он смог зарезервировать в нем столик на вечер, давали Кэт дополнительный материал для размышлений.

Что за намерения стоят за столь эффектным приглашением? Стэйн хочет произвести на нее впечатление? Продемонстрировать свою известность? Если она не сядет наконец в такси, водитель которого нетерпеливо возвещает о своем прибытии, то никогда этого не выяснит.

Кэт схватила плоскую сумочку, набросила плащ и покинула свою сорокаметровую квартиру, в которой жила с тех пор, как вернулась в Нью-Йорк после учебы. Мать Кэт сильно огорчил этот факт, она никак не могла понять, почему дочь наотрез отказывается возвратиться в родительской дом.

Андрэ, неоспоримый властелин столов и стульев «Лютеции», слегка смутился при ее появлении.

— Мисс Кэтрин! Как приятно вас видеть, но… Мистер Маллонер отменил заказ…

Кэт легко помогла ему выйти из затруднительного положения.

— Я договорилась с мистером Стэйном, Андрэ…

Сопровождаемая к столику самим шефом, Кэт неизбежно превращалась в мишень для множества брошенных украдкой взглядов. Ник Стэйн тоже обратил внимание на высокую стройную молодую женщину в строгом закрытом платье цвета ржавчины. Во-первых, копна ее волос, казалось, отражала отблеск каждой отдельной свечи из всех, зажженных в зале, а во-вторых, он редко видел платье, показывающее так мало тела и одновременно действующее столь сексуально. Когда Андрэ решительно повел это приметное создание в его направлении, Ник на какую-то долю секунды лишился дара речи. Так это и есть Кэтрин Сент-Петерс? Немыслимо!

— Спасибо, Андрэ!

Красавица скользнула на свое место, одарив провожатого улыбкой, от которой даже эскимоса бросило бы в жар, и ответила на его собственное довольно нескладное приветствие холодной улыбкой.

— Извините за опоздание, мистер Стэйн. Таксисту пришлось сделать крюк из-за аварии на Пятьдесят девятой улице.

— Всего какие-то пять минут, мисс Сент-Петерс, не стоит о них и говорить, — пробормотал Ник, зачарованный хрипловатым оттенком ее низкого голоса.

— Обычно я стараюсь быть пунктуальной, мистер Стэйн. Нет ничего утомительнее, чем ждать собеседника.

Ник прищурился. Замечания молодой женщины были сухи, как бумажные обрезки, выползающие из автомата по уничтожению документов, и это составляло резкий контраст с ее несомненно волнующими голосом и внешностью.