Сначала женщины и дети

Капитан зачитывал длинные и незнакомые Энни отрывки из молитвенника, так что мальчикам довольно скоро это наскучило, и они начали ёрзать. Ей даже воскресенье утром после завтрака Энни Макгьюэн пришлось незаметно отвесить Патрику подзатыльник, когда его шёпот стал особенно громким. Энни и сама не прислушивалась к тому, что говорил капитан, она была поглощена рассматриванием великолепных дамских нарядов, мужских костюмов Из дорогой тонкой ткани, изысканной лепнины потолка и элегантных изгибов ножек кресел. Энни упивалась тем, что находится среди всего этого.

Когда капитан закончил, заиграл музыкальный квинтет, и все присутствующие, все три или четыре сотни людей, запели гимн. Когда объявили, что это будет «За тех, кто в опасности на море», некоторые тревожно переглянулись, но Энни сочла, что мелодия у этого гимна довольно приятная. Она подпевала и думала о том, как рыбаки в утлой лодчонке трудятся, зарабатывая на жизнь. Вот о ком была эта песнь.

После службы все потянулись в свои каюты, чтобы освежиться перед обедом.

Финбар дёрнул мать за рукав.

— Я хочу спросить капитана, смогу ли я когда-нибудь служить на его корабле, — сказал он. — Тут самое лучшее место на свете.

— Я полагаю, улыбнулась Энни, — что его ответ будет таков: сначала нужно закончить учёбу и научиться хорошо себя вести, и тогда у тебя появится шанс.

Она неспешно направилась к лестнице, ведущей на палубу «Е». Ей не хотелось покидать первый класс, было так приятно ощущать под ногами мягкий ворс ковра. На боковых консолях стояли вазы с огромными букетами весенних цветов, и их аромат витал в воздухе. Как же им удавалось сохранять цветы такими свежими все четыре дня плавания? А как чудесен этот волшебный запах, исходящий от ландышей!

Её новые подружки Эйлин и Кэтлин трещали без умолку, обсуждая наряды великосветских дам.

— А вы заметили бриллиантовый браслет на леди в лиловом платье? Он был такой массивный, прямо от тягивал ей руку.

— Мне бы её проблемы!

— А меня потрясли размеры Шляп. И как это им удаётся удержать на голове столько всего и при этом не страдать от мигрени?

Энни слушала краем уха. Она разглядывала расшитую обивку и думала о том, как в её собственной работе ей не хватало таких сочных оттенков красного и зелёного. Нитки для вышивания стоили дорого, у неё с собой были только четыре основных цвета. Она воображала, как перед ужином сядет в глубокое кресло у панорамного окна с видом на океан и попросит стюарда принести ей бокал портера на аперитив.

Малыш проснулся и сонно улыбнулся. Энни поцеловала его в пухлую щёчку и вдохнула нежный молочный запах.

Глава 12

Пока пассажиры прибывали на завтрак, Редж мысленно репетировал благодарственную речь для миссис Грейлинг. Она упомянула, что не желает, чтобы супруг узнал о подарке, поэтому Реджу нужно будет выразиться таким образом, чтобы не выдать её. Он решил сказать просто: «Большое спасибо, мэм, за то, что вы были так добры ко мне вчера». А если мистер Грейлинг потребует объяснений, Редж расскажет, как она поддержала его во время вчерашнего инцидента с упавшими тарелками. Этого будет достаточно.

Однако мистер Грейлинг появился и прошёл за свой столик в одиночестве. Редж поторопился отодвинуть для него стул.

— Желаете подождать миссис Грейлинг или сразу сделаете заказ, сэр? — поинтересовался он.

— Моя жена плохо себя чувствует. Она не придёт на завтрак.

Редж забеспокоился:

— Мне очень жаль это слышать. Следует ли попросить доктора навестить её?

— Нет, — покачал головой мистер Грейлинг, — её всего лишь немного укачало, или она съела что-то, вызвавшее у неё расстройство. Она поспит, и всё пройдёт. Так, а я думаю, что закажу ломтики ягнятины.

— Очень хорошо, сэр. — Удаляясь, чтобы передать заказ, Редж цинично рассудил, что болезнь миссис Грейлинг на руку её мужу и его юной любовнице. Неожиданно благоприятно для них, но совсем не здорово для неё. Без присутствия миссис Грейлинг, её излучавших доброту глаз, в ресторане всё было по-другому.

Когда завтрак окончился, уставший Редж поспешил в каюту, чтобы вздремнуть. Джон и остальные отправились на службу, но Редж был нерелигиозен. Всё это — игры, большая сказка, придуманная древними, чтобы держать людей в рамках. Он не мог заставить себя поверить в великана с седой бородой, живущего на небесах и решающего, когда кому жить, когда умирать, кому родиться богатым, а кому — нищим. Он не видел в этом никакой логики.

Редж понадеялся, что его разбудят вовремя и он успеет перекусить до начала обеда. Возвращаясь в каюту после службы, парни обычно так галдели, что спать было невозможно. Но он ошибся, и когда Джон хлопнул его по плечу, до начала смены оставалось каких-то пять минут.

— Я не разбудил раньше, так как решил, что тебе надо выспаться, объяснил он.

— Но я чертовски голоден, — пожаловался Редж. — Плевать на сон, я жрать хочу.

— Прости, старик, я думал, что ты поел раньше.

По ресторану витали запахи супа, соусов и жареного мяса. От них в желудке у Реджа началась «революция», и ему пришлось зажимать его рукой изо всех сил.