Снадобье для вдовы

— Нет, сеньор, — ответил тот. — Погода-то стоит хорошая, сами видите. Но мы пока идем вдоль островов, поэтому ветер встречный. Но не волнуйтесь. Ручаюсь, мы прибудем в порт без всяких происшествий.

Рулевой осклабился.

— Не слушай его, парень. А к сильной качке ты привыкнешь еще до того, как она прекратится. — И загоготав, снова сосредоточился на руле.

Тут к Юсуфу подошел слуга дона Рамона де Рюисека и тронул его за локоть.

— Молодой господин, — сказал он. — Прошу вас. Мой хозяин. Ему очень плохо. Я не смог напоить его отваром, сеньор.

— Дело в погоде, — ответил Юсуф. — Она действует на всех.

— Не думаю, сеньор. Пойдемте, вы сами на него посмотрите.

— Иду, — сказал Юсуф. — Только захвачу свою корзинку.

Он зашел в свою каюту за корзинкой и нетвердой походкой отправился к дону Рамону.

Тот выглядел вконец расхворавшимся.

Юсуф присел на краешек его койки и начал протирать влажной тряпицей лоб больного, чтобы облегчить лихорадку, затем попытался влить ему в горло немного подслащенного травяного отвара и мясного бульона. Желудок дона Рамона, однако, не мог удержать хоть что-нибудь, и снова и снова Юсуф повторял свои попытки, начиная с простой воды и заканчивая травяным отваром, но все безуспешно. Вспомнив о том, что в похожих случаях делал его учитель, она накапал в воду болеутоляющего из своих собственных запасов, напитал получившимся раствором губку и приложил к потрескавшимся губам больного. Дон Рамон провалился в сон и спал так долго, что Юсуф испугался, не убил ли он его случайно. Но через какое-то время тот проснулся, а состояние его не улучшилось.

Пока дон Рамон спал, Юсуф сходил за пером и чернилами и, не обращая уже внимания на качку, устроился снаружи каюты, чтобы записать все, что он сегодня сделал для пациента.

— Это изумительно, что ты можешь писать даже сейчас, — раздался знакомый голос. Рядом с ним стоял улыбающийся Геральт де Робо.

— Буквы идут немного наперекосяк, но мой пациент как раз сейчас уснул. А вы что делаете на палубе в такую погоду?

— Я помогал внизу тем беднягам, — сказал тот. — Захотелось глотнуть свежего воздуха. А что ты пишешь? Печальную историю моего друга дона Мануэля?

— Нет, — ответил Юсуф, захлопнув книгу. — Это заметки о путешествии и записи о состоянии и лечении моих пациентов. А что за печальная история?

— Я гордился своей проницательностью, — иронически усмехнулся Геральт. — Дон Мануэль не оставил от нее и камня на камне. Тебе известно, что он никогда не был пажом в замке лорда Пере? Меня восхищают люди, способные придумывать что-то правдоподобное, — немного несерьезно добавил он, — но думаю, что он зашел слишком далеко. Я часто спрашивал его о его бытности пажом. В какой-то момент я понял, что он знает Валенсию еще хуже меня.

— И что вы сделали, когда это обнаружили?

— Сделал? — переспросил тот. — Ничего. Понимаешь, Юсуф, он был моим другом. К счастью, я как раз собирался оставить лагерь, буквально на следующий день, так что я проглотил этот горький урок и сел на галеру. Но мне было больно.

— Почему собирались оставить? У вас, кажется, не было лихорадки.

— Приказ, — беспечным тоном отозвался Геральт. — Я вернусь туда, как только…

Но их беседа была прервана появившимся слугой.

— Сеньор, его колотит.

Юсуф сунул книжку под бухту каната, плотно закрыл чернильницу и пристроил ее рядом с книжкой.

— До встречи, сеньор, — бросил он на бегу Геральту де Робо.

— А потом, лорд Пере, — рассказывал он, — когда я вернулся на то место, книжку найти не смог. Чернильница и перо были там, где я их оставил, а книжка пропала.

Мальчик и взрослый мужчина притулились в уголке возле сходного трапа.

— Что это за книга? — спросил лорд Пере, откидываясь назад и подставляя лицо солнцу.

— Разные истории… про рыцарские подвиги в дальних краях, про любовь и волшебство. На пустых страницах я вел дневник.

— И что ты записывал в своем дневнике?

— Я писал о своих пациентах, об их лечении, о том, как меняется их состояние. Еще о погоде и всяких происшествиях во время нашего плавания.

— Ты написал там о том, что услышал в королевском шатре?

— Конечно, нет. Он сказал, что нельзя повторять ни слова из того, что я услыхал в его шатре.

— Даже иносказательно не написал?

— Есть люди гораздо хитроумнее меня, и они бы все расшифровали, — сказал мальчик.

— А разговоры на корабле? Их ты записывал?

— Только то, что моряки рассказывали мне об устройстве корабля, — ответил он. — Такие вещи сразу не запомнишь. Все остальное только у меня в голове. Поэтому ни у кого нет никаких причин красть эту книгу. Возможно, я не укрепил ее как следует, и она свалилась за борт.

— Вряд ли, ведь чернильница и перо остались, заметил лорд Пере. — Естественно, на борту все считают, что его величество приказал тебе шпионить за нами. Думаю, как только вор прочтет твои путевыё заметки, твой дневник снова найдется, — закончил он, зевнув.

— Вы тоже считаете меня шпионом? — спросил Юсуф.

— Да все мы бываем шпионами — так или иначе. Мне кажется, что к концу нашего плавания я буду уже хорошо держаться на ногах, — сказал он. — С каждым днем чувствую, как силы возвращаются ко мне.