Снайпер

— Кстати, качество. Сейчас спрошу у главного зоотехника.

Генеральный потянулся к телефону:

— Маша! Найди мне Журихина. Срочно!

Копейкин неудобно сидел на краешке кожаного кресла, но откинуться назад не осмеливался.

Журихин нашелся сразу — он еще не выходил из своего кабинета. На вопрос о биодобавках ответил без раздумий:

— Качество приличное, претензий нет. У них и еще раз можно было бы закупить.

Генеральный директор наморщил лоб. Копейкин молчал, не смел перебить мыслительный процесс. Но, похоже, Владимир Иванович ничего не придумал.

— Хорошо, Геннадий Григорьевич. Подождем, посмотрим. Нам же лучше — платить не надо. Большая сумма была?

— Не так чтобы очень — четыреста пятьдесят миллионов.

Зазвонил телефон, директор снял трубку, послушал; потом глянул на Копейкина и кивнул: мол, вы свободны. Геннадий Григорьевич аккуратно поднялся и тихо закрыл двойные двери. На Машу даже не взглянул: после разговора с шефом тревога не рассеялась, как он почему-то надеялся, а наоборот, сгустилась. Он совсем не разделял беспочвенного оптимизма шефа. Дело казалось ему очень и очень подозрительным. Геннадий Григорьевич, как и все разумные, взрослые люди, в волшебников не верил, а москвичи представлялись ему сейчас именно в таком качестве.

Началось с того, что на фабрику пришли рекламные буклеты, где особенно подкупала одна фраза: «предоплаты не требуется». Таких фирм и фирмочек, которые просили деньги вперед, а потом исчезали в неизвестном направлении, было пруд пруди, а тех, которые наоборот — ничтожно мало. Поэтому главного зоотехника отрядили в столицу лично, он вернулся в восторге, с заранее составленным договором в пределах его компетенции; генеральный утвердил, и вскоре поступили вагоны с заказом. И все бы хорошо, но тут начались странности.

Деньги не смогли перечислить, так как счет контрагента был закрыт. По телефонам отвечали люди, ничего не знающие; а на письма вообще никто не отвечал. Копейкин терялся в догадках. За всю свою долгую бухгалтерскую жизнь он не сталкивался с таким парадоксальным случаем. А неизвестное и незнакомое очень действовало ему на нервы, отчего он и перестал спать по ночам.

«Пусть они объявятся. Господи! Мы заплатим, и больше я костьми лягу, но дела с ними иметь не разрешу. Поганое что-то тут есть: но не знаю пока, что?» — как молитву, как заклинание твердил он сам себе. Все же остальные были спокойны, хотя с момента оплаты товара, указанного в договоре поставки, прошло уже более трех месяцев.

* * *

Птицефабрика «Новопетровская» уже давно перестала быть только птицефабрикой. Это было огромное, рентабельное предприятие. Холдинг — не холдинг, но что-то вроде того.

Еще в девяносто первом году, несмотря на отчаянные протесты главного бухгалтера, которого потом и убрали, фабрика приобрела очень дорогую импортную установку по переработке птицы в конечный продукт. Как оказалось: это, да еще железное руководство, подавившее в зародыше всякие намеки на демократию в производстве, спасло предприятие от судьбы сотен птицефабрик по всей России.

Птицефабрику акционировали, но так ловко, что контрольный пакет почти сразу оказался в нужных руках, поэтому на «Новопетровской» ничего не изменилось внешне, но внутренние показатели изменились кардинально.

Пока остальные птицефабрики воевали с переработчиками, не платившими им за поставки; после чего, в свою очередь, переставали поставлять птицу, а переработчики кинулись искать сырье, вернее, лопухов, на стороне, «Новопетровская» спокойно завоевывала рынок собственной продукцией. Всем тем, что выдавала немецкая линия: очень качественная и производительная. К птицефабрике пошла прибыль, которой руководство сумело правильно распорядиться.

К началу девяносто седьмого года генеральный директор под своим руководством имел много чего хорошего и полезного.

Небольшой районный элеватор, мощности которого как раз хватало на обслуживание расширившегося производства «Новопетровской». Огромный свинарник, который давал возможность изготавливать колбасу высокого качества, бравшую в области не одну медаль. Бывший колхоз со всеми площадями, на которых теперь выращивали только кормовые культуры. Многочисленные пасеки. Большое стадо коров, удои которых приводили в восторг и смущение областных сельскохозяйственных вождей: по шесть тысяч литров годового надоя!

А главное, главное то, что кадры на предприятии остались прежние, не разбежались, не спились, не дисквалифицировались. Что говорить, даже наукой занимались на «Новопетровской»! Приезжали аспиранты, кандидаты наук, исследовали, изучали, давали рекомендации. И иногда серьезные рекомендации, которые внедрялись в производство и действовали.

Короче говоря, «Новопетровская» стала областной гордостью, куда возили высоких гостей, где проводили областные съезды, а губернатор помогал Владимиру Ивановичу в беспроблемном получении дотаций.

Таким образом, в марте текущего года ситуация была четкой, благоприятной, и катаклизмов на горизонте не просматривалось.

Глава 18