Снайпер

– Прости, – наконец выдавил он из себя. – Мне надо было сразу все тебе рассказать. Понимаешь, это дело меня очень волновало… Оно не имело ничего общего со всем тем, что произошло со мной в последние два месяца. Я просто очень не люблю, когда дело остается незавершенным, даже несмотря на угрозу для своей карьеры. Поэтому, когда ты дала мне этот чертов файл, у меня не хватило сил отказаться от него.

Она подняла глаза на Ника:

– Я виновата в том, что они вытворяют с тобой. Это все только из-за меня. Я уверена, твоей вины в этом нет.

– Нет, есть. Мне казалось, что я самый умный, но это было заблуждение. Я все время допускал промахи. Поэтому мне надо уйти отсюда, пока мое присутствие не причинило тебе вреда. Надеюсь, что у тебя все будет в порядке.

– Я тоже так думаю. Мне надо вернуть им это до завтра. И еще подписать формуляр, в котором сказано, что файл не выносился из Управления.

– Тебе придется лгать из-за меня?

– Да.

– Знаешь, Салли, мне всегда везло с женщинами. Я преступник по отношению к тебе. Приношу самые искренние извинения. Могу ли я чем-нибудь загладить свою вину? Ты, надеюсь, не откажешься пообедать со мной?

– У меня сегодня свидание.

– А-а, понимаю, О’кей. Еще раз прости. Ну, теперь мне пора…

– Но завтра я свободна.

– Отлично. Можно, я встречу тебя, скажем, в шесть у выхода из Управления? Сходим в “Квотер” и отведаем устриц, пока туда еще не набились туристы.

– В шесть, – сказала она. – И не беспокойся о том, что мне придется солгать. Это не так уж страшно.

– Спасибо, Салли. Огромное спасибо.

На улице был чудесный день. Ник не спеша шел вдоль многоэтажных зданий в центре Нового Орлеана. Делать ему теперь было нечего, разве что просто убивать время. Привыкший всю жизнь выполнять поставленные перед ним задачи и достигать намеченных целей, он вдруг почувствовал себя необычайно легко и свободно. Хорошее настроение придавало сил: он шел и думал о том, что может прямо сейчас отправиться в “Квотер”, прекрасно пообедать, а затем вернуться домой и немного подремать. Депрессию как рукой сняло. У него назначено свидание с красивой девушкой; он молод и здоров; он разбирается в людях; у него все будет нормально. Может быть, еще по-крупному повезет. Денег у него хватит еще недели на две – две с половиной… Ничего, еще поживем, Ник! Не всю же жизнь работать в ФБР. А вдруг у них с Салли что-нибудь получится? Что будет, то будет, чего тут гадать. Перед ним только сейчас открывается весь мир. Он шел и с удивлением думал: все-таки какой очаровательной может быть улыбка женщины и какие она может творить с вами чудеса. Погруженный в свои размышления, Ник сам не заметил, как оказался в толпе служащих, идущих в кафе и рестораны на ленч. В этом момент он услышал, как кто-то его окликнул:

– Ники! Эй, Ники, Ники!

Он обернулся и увидел своего старого знакомого Томми Монтойа, который излучал зажигательную латиноамериканскую жизнерадостность. На шее у него, как всегда, сияла толстая золотая цепь.

– Томми! – обрадовался Ник. – Томми, черт бы тебя побрал! Какая встреча! Знаешь, собирался уже тебе позвонить, но вот увидел, по счастью, здесь. Есть пара минут? Мне тут надо у тебя кое-что спросить.

– Конечно, Ники. Какие проблемы?

Ник шагнул навстречу Томми, но в этот момент на него с разных сторон навалились трое и стали грубо выкручивать ему руки.

– Эй, что за дья…

Нападавшие явно не шутили. Он рванулся, заехал одному из них локтем по физиономии, но они грубо скрутили его и придавили к земле. В этот момент ему показалось, что сквозь костюм что-то легонько укололо его в бок, и сразу же весь мир зашатался и поплыл у него перед глазами, вращаясь все быстрее и быстрее, пока ему ужасно не захотелось спать. Ему казалось, что его куда-то тащат, а потом он летел, летел…

Когда Ник очнулся, было уже темно. Он лежал на грязном полу в автомобиле. Снаружи до него доносилось стрекотание кузнечиков и сверчков. Ник сразу же ощутил мерзкое зловонное дыхание болотных зарослей. Он попытался сесть, но не смог – мешали наручники. Чувствовал он себя просто отвратительно: было такое впечатление, будто кто-то через ноздри накачал ему в голову шесть тонн пластиковых отходов.

– Пайн-0, смотри, он пришел в себя.

– Отлично. Привет, Ники, ну как, ничего? Этот натриевый пентосал неплохо бьет по башке, а?

– Кто вы?

– Да так, трудяги-бродяги, сынок. Ну-ка подними его!

– Есть, Пайн-0.

Пайн-0. Это имя было очень знакомо. Две пары грубых рук рванули Ника вверх. В глаза ударил яркий свет. Голова просто раскалывалась. По теням он смог определить, что их было четверо.