Снайпер. Дара (СИ)

— Сами разберемся, — широко улыбнулся Макс. — Не сложнее, чем в прошлый раз! Видишь, сучья развилки торчат спереди — ясно же, что для рук. Где-то тут и органы управления. — Макс оседлал свою метлу, и немножко поковырявшись с рукоятками, вдруг плавно поднялся над землей. И радостно скомандовал: — Бероев! Отставить грусть! Подумаешь: «Не покажутся!». Какие твои годы!

— Слушаюсь, синьор Моретти! — вытянулся в струнку Ванька. — Тогда уж и ты спустись с небес на землю, да покажи нам, как на ней летать.

— Мне покажи! Макс, мне сначала! — нетерпеливо воскликнула Алинка, и вдруг, сложив руки рупором, звонко закричала: — СПА-СИ-БО!

* * *

Из-под настила клетушки выбралось нечто, более всего напоминающее стог сена — искусственная шерсть из торчащих в разные стороны «хамелионистых» ленточек размывала контуры фигуры, заодно выравнивая температуру с окружающей средой. Не абы какая защита от чутких электронных глаз, но вот человека и зверя обмануть способна вполне.

«Стог» некоторое время смотрел вслед улетевшим детям, затем покачался с пяток на носки — «шерсть» послушно заволновалась и качнула ленточками вверх-вниз, сохраняя видимую неподвижность размазанного силуэта, а потом заглянула под настил.

— Совсем умаялся боец. Вадим, вставай, — прошептал тихий женский голос, пока руки стягивали верхний слой маскировочного комбинезона, — Вставай, милый, проспишь не только завтрак, но и обед.

Облепленная обтягивающим нижним комбинезоном, худенькая, но что называется, «точеная» фигурка от души потянулась, хрустнув суставами, да так и замерла посреди движения от ткнувшегося в шею носа.

— Совсем ты видно его загоняла, Дара… — окатило щёку горячее дыхание в ухо, а цепкие лапки ухватили поперек туловища. Лобастая голова, покрытая короткой шерсткой, от души потерлась сбоку, кольнув шею жесткими усиками. Девушка, а точнее — молодая женщина, закинула левую руку назад, в ответ почесав за ушком мурлыкнувшую от удовольствия «фурь».

— Ёжка? — неуверенно спросила она.

— Ёжка-Ёжка… — лизнули ей в ответ ладонь шершавым языком, — хоть горшком назови, только в печь не ставь.

И собеседница перевернулась на настиле клетки на спину, намекая, что и пузико надо бы почесать. Что и было проделано.

— Ну ты, Ёжка, даешь! Подкралась так, что я и не услышала. Навыка вижу, не потеряла. Что тут делаешь?

— Да вот, после малыша решила форму восстановить. И заглянула по памятным местам…

— И у тебя ребенок? И где он??

— Да по округе с друзьями носится. Он ведь тут каждую кочку знает по рассказам отца, да по записям, вот теперь проверяет. Уже массу нового узнал заодно…

— Надо же, и ты взрослая стала, мать семейства…

— Какие наши годы, — насмешливо фыркнули в ответ, — а вот дети на самом деле — растут.

— Да, растут. — Задумчивый взгляд мазнул по верхушкам деревьев в той стороне, где скрылись сорванцы. — Знаешь, я совсем не чувствую себя повзрослевшей и умудренной.

— Какие наши годы, — повторила собеседница, сворачиваясь мохнатым клубочком на настиле клетушки, — хотя дети уже выросли…

И, неожиданно встрепенувшись, решительно добавила:

— Пора делать следующих! Впрочем, я вижу, вы уже над этим работаете. — И полюбовавшись покрасневшей до корней волос подругой. — Вот теперь я тебе верю. Что, сестра — каждый раз, как в первый? Зато какие детишки получились — счастливая ты!

— Как в первый, — прижав ладони к пламенеющим щекам, Дара прикрыла глаза, вспоминая.

* * *

— Ну что, никого не забыли? — поинтересовался седой, но отнюдь не старый мужчина у парнишки, возящегося с аппаратурой противодиверсионного комплекса, одновременно обозревая окружающий разгром.

Ночной налет батальона десанта на госпиталь и последующая спешная эвакуация соблюдению идеального порядка не способствовали. Ранее стройные ряды палаток зияли прорехами там, где эвакуирующиеся успели снять их, и кучами рваного брезента и брошенной мебели в местах, где было не до того.

Повсюду виделись следы ночного боя: разбросанные стреляные гильзы и воронки от разрывов гранат, развороченные и выжженные попаданием термобарических зарядов пулеметные гнезда, а то и оставленные прямо на месте смерти трупы.

Ближе к окраине госпитального лагеря красовалось несколько приличного размера воронок. Это уже постарались свои — разлет самодельных реактивных мин большого калибра был приличным. Поспешность, с которой производился залп, тем более не прибавила точности.

Осмотрев в бинокль «оспины» разрывов, испятнавшие склоны соседних высот, седой только сплюнул, оценивая результаты ночного применения «резерва верховного» — между соседними воронками местами было под две сотни метров.

— Зато хоть напугали… — буркнул он себе под нос.

— Чё? — оторвался от вождения из стороны в сторону приемным детектором недослышавший оператор.