Снайпер должен стрелять

— Это уточняется. Как что-то станет известно, нам сообщат. Да, кстати, сегодня к вечеру у вас должен появиться помощник. Он прибудет в Бостон.

— Остается решить один вопрос: как же эта столь мускулистая сволочь сюда попала?.. Так что вы там говорите — помощник? Что за помощник? Зачем?

— Скажем так: для страховки, на всякий случай.

— Вы сомневаетесь, что я раскручу это дело и один? — Андрей опять смотрел на него странным взглядом, будто читая мысли. — Вижу, что не сомневаетесь. Но тогда — в чем дело?

— Обязательно ли все говорить до конца?

— Ну, если вы связаны какими-то обязательствами, как хотите… Так что с вертолетом?

— Сейчас устроим.

— Чарлз…

— Да.

— А я, кажется, знаю, как он сюда попал. Похоже, он действительно упал с неба. Давайте-ка вертолет. И я думаю, мы решим эту загадку.

Чарлз Маккью давно не чувствовал себя так странно. Этот выходец из России опутывал его своим влиянием, своим биополем, как паутиной. Однако это его уже не раздражало. Не раздражало и то, что Андрей, чувствуя, что они, конечно, стоят на совершенно разных ступенях общественной иерархии, совершенно не желал с этим считаться. Зная себе цену, самолюбивый и властный Маккью, сталкиваясь с более сильными, обычно умел свой норов маскировать. Этот же не только не прятался в защитную скорлупу, а жил и действовал так, словно имел изначальное право пренебрегать любыми условностями. Мысли Маккью постоянно возвращались теперь к этому обстоятельству. «Действительно, любопытный и очень неординарный тип», — не раз уже говорил он себе, чувствуя, что Андрей остается для него загадкой.

Со спасателями Чарлз договорился быстро. О шале «Сноуболл» они, конечно же, были наслышаны. И когда он, выдав себя за хозяина, попросил их за вполне приличную плату покатать своего «именитого» гостя, они согласились. Киду Чарлз приказал расширить площадку возле шале, чтобы удобней было посадить вертолет; Андрея попросил побриться. Через час следователь, прихватив с собой все тот же странный фотоаппарат, был уже в воздухе. А еще через два часа заявил: все, здесь мне больше делать нечего, пора в Бостон.

Бросив фразу о том, что знает, каким способом убийца добрался до шале, Андрей наотрез отказался отвечать на какие-либо вопросы Чарлза. В машине, пока добирались до аэродрома, и в вертолете, пока летели до Бостона, он спал. Ни шум винтов, ни телефонные переговоры Маккью — ничто, казалось, не могло его потревожить.

Почувствовав твердую почву под ногами, поеживаясь на ветру, гоняющем по летному полю поземку, он огляделся, словно пытаясь понять, куда он попал.

— Господин Маккью. — Официальность обращения оказалась для Чарлза неожиданностью, он подозрительно посмотрел на Андрея, ожидая очередного подвоха с его стороны.

— Слушаю вас, господин Городецкий, — откликнулся он, пытаясь подчеркнуть нелепость обращения, поскольку полагал, что установившиеся между ними отношения не требовали уже официальности, как-то не вязались с самой сутью Андрея.

Следователь, однако, не понял или не захотел понять, намека и продолжал так же сухо и официально, как начал:

— Предположим, мы обнаруживаем преступника, — что вы намерены делать?

— В мои обязанности входит как можно скорее арестовать его, — начиная раздражаться, ответил Чарлз, потому что вопрос показался ему, по меньшей мере, наивным.

— Так может рассуждать полицейский, а не сотрудник ФБР, — заявил Андрей.

— Послушайте, уважаемый, вы что, намерены меня учить рассуждать?

Андрея била дрожь. Сказывался недосып и огромное количество кофе, которым оба они без конца взбадривали себя до самого отъезда из «Сноуболла».

— Холодно здесь, — вполне по-человечески сказал Андрей. — Пойдем куда-нибудь. Что мы здесь торчим?

— Пошли. — Чарлз не хотел обострять отношения.

Их ждали машины. Почувствовав, что Андрею что-то от него нужно, Маккью сам сел за руль, велев Марку добираться на другой машине.

— Чтобы общаться с вами, надо быть терпеливой нянькой, — проворчал он, когда Андрей сел рядом.

— Может быть, может быть, — пробормотал тот рассеянно, пытаясь согреться, плотнее закутываясь в куртку. — Вот что, Чарлз, — заговорил он, опять становясь таким, каким видел его Маккью в шале, — как только мы получим результаты лабораторных анализов и информацию о ситуации в «Спринг-бод», я вам дам подробнейший портрет преступника. Думаю, вы найдете его довольно легко или будете знать, кого искать. Но если вы его сразу арестуете, вы все испортите. Есть в этой истории странности, которые выше моего разумения… Это что касается преступника. — Он с минуту помолчал и потом вдруг обратился к Чарлзу с вопросом: — Знаете, что означают те странности, с которыми мы столкнулись, пытаясь понять, кто он, преступник, и как он попал в шале?

— Пока я понял, что вас смутила его необычайная сила. Это вы продемонстрировали нам с Кидом. Об остальном вы не посчитали нужным мне сообщить, хотя, по-моему, это тактически глупо.