Снайпер должен стрелять

— Понимаю, Ник, не сердись, — попробовал Хьюз отвести глаза, но в последнюю долю секунды заметил, что художник опять уже стоит перед ним с улыбкой, как бы отделяющей мир явлений вечных от преходящих. — Все как есть объясню, — продолжал журналист обрадованно, — тем более что и ты, и Николь демонстрацией «Двойного портрета» значительно облегчили Мари часть ее непомерной ноши. Кстати, они-то где?

— Молодец, наконец-то вспомнил!.. Разве не догадываешься — придет Арбо, — снова глянул на друга Эрделюак с напускной серьезностью. — Уж сегодня-то наш поэт точно голоден будет так, как примерно Иона, просидевший во чреве кита не три дня и три ночи, а всю неделю. Вот они там, на кухне, и заняты математикой: что лучше — три первых или, может быть, пять вторых. Разумеется, плюс пять третьих!

Вновь внизу раздался звонок.

— Это может быть только Арбо, — уверенно предположила Кроха и пошла открывать.

У дверей в самом деле стоял Арбо.

— Добрый вечер, — деревянным голосом молвил он.

— Что опаздываешь? — набросилась на него Николь. — Мы с Мари ради него там стряпаем, стряпаем, а он где-то ходит!

— Я был у Веры, — смущенно сказал Арбо, и уши у него зарделись.

— У Веры? — ахнула Николь. — В больнице? — И она прижала левую руку к сердцу.

Есть такое состояние, о котором говорят: «проглотил язык». Но до Крохи это дошло не сразу.

— Говори, что с ней?!

— Мы с ней гуляли, — еле выдавил из себя Арбо.

— Господи, Арбо… Да очнись ты! — не поверила Кроха своим ушам.

— Так что — вот… Хотели даже зайти.

— Черт тебя побери! — да куда же зайти-то, куда?

— Да вот сюда…

Кроха взвизгнула и, не выдержав, забарабанила маленькими кулачками по просторной груди поэта. Потом крикнула: «Мари!» — и Мари тут же появилась за ее спиной.

— У меня нет сил, — чуть не плакала Николь. — Полюбуйся, этот дикарь, — показала она на Арбо, — привел с собой Веру и бросил ее где-то там, на улице. — Она неопределенно махнула рукой.

— Она очень стесняется, — пробурчал Арбо.

Мари сунула ему к носу кулак, пулей вылетела на улицу и через минуту вернулась с Верой, можно было подумать — почти такой же, какой много недель назад ее впервые привел в «клуб» доктор. Но теперь это была уже другая Вера, а именно — Вера Бэдфул, одна из самых богатых женщин на юге Англии.

Хьюз рассказывал:

— К тому времени, когда был закончен «Двойной портрет», мистер Монд и Мари уже знали в общих чертах что за личности — Жан Бертье и особенно наш драгоценный Хестер. Доктор, надо отдать ему должное, свою акцию спланировал столь обдуманно, что ее изощренности, как мне кажется, позавидовал бы и сам Иуда, поцелуем пославший на казнь Спасителя. Расчет строился на том, что цепочку «Конорс — Хестер — Бертье» не удастся проследить никому — пусть даже хоть всем сыщикам Англии, вместе взятым…

Хьюз задумался на секунду, затем обменялся взглядом с Мари, та кивнула, и он обратился к Вере:

— Вера, милая, извини, но обстоятельства таковы, что я вынужден буду говорить при тебе всю правду. Это не жестокость и не бестактность моя, поверь. Будет лучше, мне кажется, если гром грянет раз, сегодня, пока мы все рядом. Хотя я, естественно, кое-что могу опустить. Впрочем, это решать тебе.

Тишина повисла такая, как если бы где-нибудь рядом упала бомба, но взрыва не было.

— Я согласна, — еле слышно сказала Вера, но все видели, что до этого она все-таки успела обменяться с Арбо таким же быстрым вопросительно-твердым взглядом, каким минутой раньше обменялись Хьюз и Мари.

— Я хотела бы знать все, — уже твердо сказала Вера.

— Хорошо, это облегчает мою задачу, — продолжил Хьюз. — Как вы знаете, криминалисты любого ранга среди множества аксиом и самых расхожих истин исповедуют и такую: сколь бы тщательно ни готовил преступник свое деяние, ошибку хоть в чем-то он все равно допустит. Сам я в подобные аксиомы не очень верю, ибо практика нередко свидетельствует об обратном. Взять хотя бы статистику нераскрытых преступлений…

Тем не менее в нашем конкретном случае так оно и оказалось: осуществляя свой адский замысел, доктор все же допустил целый ряд ошибок, в результате которых конечной цели, то есть получения наследства, достичь не смог.

Во-первых, Доулинг, очень быстро «закрывший» дело, почти с самого начала отбросил версию, что здесь действовал маньяк-одиночка или, скажем, маньяк-ревнивец. Но, как помним, сам убийца был найден мертвым, мотивов убийства не было… То есть некого и нечего практически было представить даже на предварительное судебное разбирательство. Именно поэтому дальнейшую разработку версий по «Делу Бэдфула» Доулинг поручил частному сыскному агентству «Лоуренс Монд».