Снайпер должен стрелять

Несмотря на распоряжение сверху принять версию убийства Валерии Бренна и Лео Флеминга как убийство из ревности и, поместив убийцу в специальную полицейскую лечебницу, успокоиться на этом, Чарлз, после их возвращения из Бэдфула, приказал ему сформировать спецгруппу из трех человек. Опираясь на информацию, полученную от Городецкого, группа эта должна была довести дело Дика Чиверса до конца. Таким образом, к обычной опасности, выпадающей на долю каждого следователя, ведущего борьбу с организованной преступностью, над Марком Бруком постоянно нависала угроза быть обвиненным в нарушении приказа, данного высшим руководством ФБР.

Но единственным авторитетом для Марка являлся Чарлз Маккью, и только его приказы — законом. Он знал, как относится шеф к Чиверсу-старшему и Старому Спруту, как переживал он провал, так и не добравшись до Кадзимо Митаси, как, скрепя сердце, вынужден был уступить Доулингу. Через все это прошел и он сам. К поручению Маккью он отнесся более чем серьезно. И терпеливое рвение, с каким принялся он его выполнять, медленно, но верно стало приносить плоды.

Видя, какое огромное впечатление произвел на Чарлза Андрей, он не дал ревнивому чувству возобладать над собой. И когда Маккью посоветовал ему учесть все замечания, даже случайно сделанные Городецким, он еще раз внимательнейшим образом исследовал каждый клочок бумаги в деле Пауля Кирхгофа и с удивлением обнаружил, что вынужден буквально к каждому намеку этого странного следователя относиться серьезно. Шаг за шагом продвигаясь в расследовании, он все большим уважением проникался к Андрею. Масла в огонь подлил Пайк, прямо-таки очарованный Мондом и Городецким, но главное — выложенный Марку результат расследования, проведенного ими, оказался поистине уникальным.

Удачи начались чуть ли не сразу после унизительного разговора с Андреем еще там, в Бэдфуле, в резиденции Монда. Городецкий не желал иметь дело ни с Чарлзом, ни с Марком. И его можно было понять — месяц они искали его по всему свету с одним намерением… Это вспоминать не хотелось. И все-таки, благодаря Мари, им с Чарлзом удалось добиться согласия на разговор. С этого разговора и начались удачи. Андрей подсказал, что не абы к кому, а к своему постоянному врачу должен был обратиться Дик Чиверс. И Марк получил показания доктора. Андрей рассуждал, как бы он искал тех, кто технически обеспечивал тройной прыжок Пауля. И даже мелкие его замечания, например о ширине лыж или их смазке, помогли Марку. Всех изготовителей оборудования он нашел. Андрей указал, в каком направлении следует искать останки Стеллы и Киппо. Поиски эти отняли много времени. Но Марк так уже верил Андрею, что не прекращал их, пока не добился успеха.

Он вспомнил, как Андрей прислушивался к звучанию имени или клички — тогда они еще этого не знали — шофера, доставившего Кирхгофа и его сопровождающего к отелю «Спринг-бод». «Киппо, Киппо, — повторял он, — итальянец? латиноамериканец? Киппо… Попахивает трущобами. Я бы поискал там». Марк поискал и нашел.

И вот теперь ему предстояла новая встреча и с Руди, и с Инклавом, повязавшими команду Маккью в особняке Монда, и с Андреем, и с Вацлавом Крылом, которого он еще не знал. Марк считал, что завершить операцию они могут и своими силами. Но решение принимал Чарлз, а он лучше знал, что надо делать.

Самолет надо было встречать вечером. Сразу же Марку предстояло выступить перед прибывшими, доложив оперативную обстановку по двум вопросам: состояние дел в клинике Митаси и возможность ликвидации банды Крюка.

Закончив вечерний обход, Кадзимо Митаси пригласил Ито к себе в кабинет. Оба в голубых шапочках и голубых халатах, они еще больше походили друг на друга. Действительно их можно было принять за отца и дочь. Кадзимо не сиделось. Последние дни ему все труднее было держать себя в руках, словно Конорс накликал беду и она уже носилась в воздухе. И все же больше остального его пугало отсутствие сведений от Дика Чиверса.

Он расхаживал по кабинету и ловил себя на том, что не может сосредоточиться и не очень внимательно слушает Ито.

— Медлить больше нельзя, — говорила она, — ни дня.

— А что тебя смущает? Нас ведь никто не беспокоит, — вяло то ли возражал, то ли не возражал он.

— Это вас не беспокоят, доктор. Практически каждого сотрудника, покидающего клинику, под тем или иным предлогом останавливает полиция. У меня такое впечатление, что всех нас они уже знают в лицо.

— Я понимаю, что тебя беспокоит, Ито. Но если бы они поняли, что Конорс и Линда здесь, они давно бы нас навестили. Ты лучше скажи, что решил Конорс?

— Он готов покинуть клинику в любой момент.

— Будет глупо, если он не захочет сотрудничать с нами. — Митаси пристально смотрел на нее.

— Я постараюсь убедить его, что это действительно будет глупо.

— Я верю тебе, Ито.

— Я стараюсь, дорогой учитель.

— Вот и ты уже заговорила, как он. А ведь он говорит это с насмешкой. Впрочем, теперь это неважно. Он прав, тащить его сюда не имело смысла. Но я все-таки надеюсь, что нам еще удастся поработать вместе. Я верил и верю в его талант.