Снайпер должен стрелять

— Ну ты. Как бы я действовал, я и сам не знаю.

— Так. Если бы у меня совсем пусто было в голове, я бы нашел себе одного-двух напарников, тоже профессионалов, — и вперед. Но это явно не наш вариант.

— Не наш, — согласился Андрей.

— Значит, в голове у него не совсем пусто. Второй вариант, так сказать классический. Подбирается группа профессионалов, я им нахожу работу, сам остаюсь в тени. Но и это не наш вариант.

— Почему?

— Смотри. Четверо убитых в «Сноуболле». Кто они, мы теперь знаем, — явно не профессионалы. Никакой уголовщины за ними тоже нет. Теперь эти трое, которых вы повязали, возвращаясь в Бостон. Эти вообще сопляки, папенькины сыночки. Те, что приезжали за Хестером в Бэдфул, сам знаешь, может, классом чуть повыше, но не мастера. И последнее — охрану Митаси подбирал Крюк. Шпана на шпане, но опять, похоже, в прошлом все чисто.

— Неплохо, — подбодрил Андрей, — какой же вывод?

— А вывод такой: он явно делал ставку на непрофессионалов, видимо считая, что преступление, совершенное непрофессионалом, раскрыть труднее. Не исключаю, что исполнителей он мог каждый раз менять… Что-то в этом роде.

— Очевидно, так.

— Это мне очевидно, а тебе?

— А мне тем более. Только в этом случае между Крюком и исполнителями должно быть еще одно звено, люди вроде Мельника, человека два-три, а может, и больше… Что ты там говорил про фокусника, я прослушал?

— Я пытался выяснить, не ты ли знаменитый фокусник?

— Ах да. Фокус в этом деле есть, а точнее, свидетель тому, как Крюк с командой пытались меня убить.

— И ты молчал?

— А почему, собственно, я должен был кричать?

— Действительно, если ты не кричал, когда они тебя, можно сказать, убивали, то уж потом-то чего ж кричать? Логично. — Ехидная улыбка украсила физиономию Вацлава.

— Погоди улыбаться. Давай-ка проверим с тобой сейчас еще одну идею. Если она подтвердится, вот уж тогда посмеемся.

— Давай, я уже держусь за животик.

Андрей набрал номер конторы Хантера:

— Мона, деточка, начальник наш на месте?

— Не скажу. Ты почему не говоришь, что меня целуешь?

— Свидетели есть.

— Смотри! За тобой будет должок. Передаю трубочку.

— Андрей? — По голосу Хантера чувствовалось, что он рад звонку.

— Так точно, шеф. Скажи-ка мне, ты сегодня здорово занят?

— Ты же знаешь, смотря для кого.

— Не кокетничай, я серьезно.

— Часов до трех вообще-то занят.

— Если я в три приеду?

— Давай.

— Это еще не все. Помнишь заваруху с Крюком? Я оставил тогда тебе кое-какие материальчики, что ты с ними сделал?

— Ты же велел их уничтожить.

— Верно. Так ты их уничтожил?

— Нет.

— Я так и думал. Они целы?

— Целы. Ты только на меня не сердись, в данном случае рисковал я.

— А кто тебя просил об этом?

— Я почему-то подумал, что они могут пригодиться.

— И ты, черт тебя подери, оказался прав.

— Ну вот видишь!

— Вижу. И ведь ничего мне не сказал. Ну кто ты есть?

Хантер в ответ только рассмеялся.

— Вот кто фокусник, — показал Андрей на телефон, положив трубку, — у нас еще, оказывается, и компромат на Крюка с Мельником имеется. Давай хохотать.

Мона, когда теперь Андрей приходил в контору Хантера, не бросалась ему на шею, словно стеснялась своих чувств. Но глаза ее хитро поблескивали, а чуть заметная улыбка не сходила с губ.

Они сидели во второй комнате, той, что называли комнатой отдыха. Андрей забрался в угол дивана, довольный, что опять здесь, что сегодня некуда спешить, что Мона рядом и до утра им не надо будет расставаться.

— Мона, детка, — Андрей прищурился, пряча в глазах веселые искры. — можно я буду называть тебя деткой?

— Можно, — ответила она, но так, что Дью сразу обратил на это внимание.

— Мона, — с напускной серьезностью сказал он, — этот старый ловелас, прошедший огонь и воду, очень опасен. Не поддавайся его чарам. Стоит ему увидеть покачивание бедра, как в нем тут же пробуждается исследовательский инстинкт, и — прощай прежняя любовь.

— Нужен он мне, — отпарировала она, — два года околачивался тут — и все впустую. А теперь, смотри, глазки строит.

— Будете надо мной издеваться, ничего вам не скажу. А перед вами, может быть, сидит мешок с деньгами.

— Врет, — сказала Мона, — он всегда врет.

— Но согласись, детка, вру я всегда красиво.

— И профессионально, — добавил Хантер.

— Ну, так вы готовы развесить уши? Или мне идти к конкурентам?

— Мона, будем его слушать?

— Если дело касается того, что надо развесить уши, я себе в этом удовольствии отказать не могу.

— Слушаем тебя, сыщик.

— Дело вот в чем, — начал Андрей и в деталях поведал им об отношениях Дика Чиверса и Крюка, о расследовании, проведенном Марком, и тупике, в котором они оказались. — Таким образом, — заключил он свой рассказ, — надо найти нестандартное решение и накрыть Крюка, иначе ореол, который видится Маккью над моей макушкой, может потускнеть, а я до конца дней своих буду мыкаться по авеню этого якобы самого европейского города Соединенных Штатов.

— Дью, не вздумай подсказывать ему нестандартное решение, я тебе этого не прощу, — пригрозила Мона, — пусть мыкается, меня это вполне устраивает.

— Не бойся, по нестандартным решениям он у нас специалист, а я как раз по стандартным.