Снайпер должен стрелять

Путь оказался неблизким, и когда, попетляв по горным дорогам, они наконец остановились у ажурных ворот, на которых в свете фар хорошо прочитывалась надпись: «Спринг-бод», шел уже двенадцатый час. Несмотря на усталость, возвращаясь домой, Киппо был весел, считая, что если все любители горных катаний столь щедры, то жить можно. Есть на что теперь два дня отдохнуть, гульнуть с друзьями и побаловать Линду, дав ей возможность забыть о клиентах хоть на какое-то время.

Все получилось как нельзя лучше. «Такой бы заработок — да раз в неделю», — думал Киппо. Но шальные деньги как приплыли, так и уплыли. Неделя кончилась, а заработок не подворачивался. И тут ему опять повезло. Когда он, усталый и злой, почти подъехал уже к своему дому, на дорогу шагнул человек и махнул рукой, предлагая остановиться. Оказалось, что это все тот же бородатый тип с подозрительной рожей. Киппо ему обрадовался как родственнику.

— Привет, Киппо! — сказал бородач. — Как мои клиенты? Не обидели?

— Все в порядке. — Киппо улыбался, чувствуя, как лишние деньги явно оттягивают его новому знакомому карман.

— Наверно, устал? А то я мог бы кое-что предложить.

— Да я не против, — радостно сказал Киппо.

— Молодец! Надо забрать тех ребят, которых ты отвез в горы. Правда, они будут нас ждать ближе…

— Понимаю, — еще более радостно сказал Киппо, — это значит — скатились они на лыжах от «Спринг-бод» прямо куда-нибудь под Нью-Хейвен, а?

— Наблюдательный ты парень, Киппо, — подмигнул ему бородач-заказчик, припечатав к рулю две бумажки по десять долларов. — Трогай.

Примерно через час он велел ему свернуть вправо, на грунтовую, но довольно приличную дорогу, втягивающуюся постепенно в лес.

— Недалеко осталось, — сказал пассажир, — как увидим огни, считай — приехали.

Минут через двадцать впереди действительно мелькнул огонек. Вскоре свет фар выхватил из темноты ворота и уходящий влево и вправо забор.

— Подожди, я открою. — Спутник Киппо выбрался из «пикапа», развел в стороны половинки ворот, махнул перед собой рукой, давая понять, что можно въезжать во двор. Киппо въехал в ворота, помедлил, не зная, что делать дальше, наконец открыл дверцу машины и спустился на землю. В этот момент на затылок ему обрушился тяжелый удар кастета…

Несмотря на то что он промыл и перевязал раны, Дик чувствовал себя все хуже. Боль несколько поутихла, но теперь казалось, что горит уже вся левая половина тела. Его мутило, по временам он боялся, что потеряет сознание раньше, чем доберется до дома. Остановив машину у входных дверей, он с трудом преодолел восемь ступенек, отпер дверь и прямо в прихожей набрал номер врача.

Шел четвертый час ночи, трубку долго никто не снимал. «Вставай, старый», — бормотал Дик. Наконец ему ответили.

— Доктор, извините, что так поздно, — быстро заговорил он. — Это Дик. Такая нелепость — меня здорово покусала собака. Думал — пустяк, но боюсь, не было бы заражения крови. — Голос его пресекся, чувствовал он себя совсем плохо.

— Так, понял, — откликнулся врач, знающий его очень давно и понимающий, что напрасно Дик не стал бы его беспокоить. — Минут через пятнадцать буду.

Дик едва дотащился до гостиной, почти упал на диван, вспомнил, что забыл закрыть входную дверь, но решил, что это и хорошо, так как идти отпирать ее, когда придет врач, у него могло попросту не хватить сил.

Очнулся он на другой день, не понимая, где он и сколько времени пробыл без сознания. Открыв глаза, он повернул голову и встретился с немигающим колючим взглядом Реджа Уоллеса. Вот уж кого он хотел видеть меньше всего! «Старый Спрут не иначе опять оказался прозорливее других. Может, это и к лучшему?» — мелькнула надежда. Но тут же он сообразил, что встреча эта может обойтись ему очень дорого. С дедом шутки были плохи.

— Ты слышишь меня, Дик? — спросил Уоллес.

— Да. — Дик кашлянул, потому что голос его прозвучал тихо и хрипло, попытался сесть, и это удалось ему без особых усилий. Голова кружилась, но в целом он чувствовал себя сносно. — Где я… Мы?

— В морском госпитале, тебе пришлось сделать переливание крови, мой мальчик.

— Это было так серьезно? — Дик не знал, что говорить.

— Все уже позади. Благодари нашего доктора, он сделал все как надо. — Уоллес замолчал, внимательно наблюдая за Диком.

— Ты давно здесь? — спросил Дик, желая выиграть время и сообразить, что же означает появление рядом с ним деда — пронюхал он что-нибудь или нет? Значит, что-то пронюхал, решил Дик. Уоллес молчал, и Дику захотелось задать ему еще вопрос, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.

— Я все время был без сознания?

— И да, и нет, — неопределенно ответил Редж, — ты слишком много болтал. В бреду, мой мальчик, в бреду. И деду пришлось, как видишь, взять на себя роль сиделки. А теперь, может быть, ты объяснишь мне, почему тебя не устроила смерть Валерии в автомобильной катастрофе?

Дик насторожился:

— Я не понимаю твоего вопроса. Почему она должна была меня устроить или не устроить?

— Всякая смерть, мой мальчик, одних огорчает, других радует.

— Моя мачеха меня нисколько не интересовала.