Снайпер контрольный не делает

– Посмотрите внимательно, Юрий Митрофанович. Нет ли этого парня здесь? – Пех протянул пенсионеру наш групповой фотопортрет.

Митрофаныч долго изучал наши зверские, оскаленные улыбками физиономии. Поцокав языком, пенсионер молча достал из кармана очки и продолжил изучение.

– Да, он здесь! Точно! – не отрывая взгляда от фотографии, проговорил старик.

– Кто? – почти одновременно спросили мы.

– Он здесь, – повторил Митрофаныч. – Вот он! Этот, с краю, точно!

– Точно?! – переспросил Пех, стараясь не выдать охватившего его нешуточного волнения.

Старикан утвердительно закивал головой. Пех, тяжело вздохнув, убрал фотографию во внутренний карман. Молча посмотрел на меня, затем на Митрофаныча… «Этот с краю», которого тот безошибочно узнал, был… я.

– Юрий Митрофанович, мой товарищ хочет у вас кое-что спросить, но стесняется, – кивнув на меня, сказал как ни в чем не бывало взявший себя в руки Пех.

– Пожалуйста, не стесняйтесь, – отозвался злосчастный старикан.

– Скажите, мы с вами раньше не встречались? – проговорил я, стараясь сохранять спокойствие.

– С вами? – Старичок аж прищурил свои поблекшие болотного оттенка глаза. – Нет, у меня хорошая зрительная память. Вас, юноша, я вижу впервые!

«Да чтоб тебя… с твоей зрительной памятью!» – мысленно произнес я.

– Мы вас больше не задерживаем, – вежливо попрощался со стариком Пех.

Мы остались с Пехом вдвоем в безлюдном проходном дворе.

– Что будем делать, юноша? – спросил Пех.

– Делай, что считаешь нужным, – сказал в ответ я.

– Не обижайся, Факир. Мы ведь сейчас, как ТАМ…

Да, с Пехом не поспоришь, на войне как на войне.

– Про алиби спрашивать не буду, не в ментовке.

Сейчас мы молча смотрели друг на друга. Двое «юношей», которым за тридцать, у которых кончились слова, и они вот-вот перейдут к действию.

– Не обижайся, Владимир, – повторил Пех, назвав меня по имени и подойдя вплотную.

Я стоял на месте, смутно представляя, что собирается делать недавний гвардии старшина.

– Терпи и не поднимай руки, – сказал Пех и в то же мгновение с силой схватил меня за волосы и рванул на себя.

Мне ничего другого не оставалось, как «терпеть и не поднимать рук».

– Извини еще раз, – отпустив меня, проговорил Пех. – За двое суток волосы не отрастишь.

Что верно, то верно. На фото мы все были с короткими армейскими стрижками. Значит, и «узнанный» имел прическу покороче моей.

– Митрофаныч, черт старый… Морду бы набить, да рассыплется, – без тени иронии сказал Пех.

– Он не нарочно, – приглаживая волосы, отозвался я.

– За такое «не нарочно» ты в ментовке сейчас мог загорать, – подвел итог Пех, а затем усталым голосом произнес: – Херня какая-то. Не нравится мне это.

Даром таких фраз Пех никогда не произносил.

– Давай соберем всех троих и спросим напрямую, – сказал он.

– Это невозможно… Я сам думал об этом.

– Ладно, поехали, – махнул рукой Пех, и мы оба направились к его старенькому «Москвичу».

Мы пересекли Садовое кольцо и свернули в один из переулков.

– Что скажешь? – заглушив двигатель, спросил Пех.

Он был спокоен, головой по сторонам не вертел, но видно было, что его сейчас заботит та же проблема, что и меня.

– «Хвост», – не поворачивая головы, произнес я.

И в самом деле, в каком-то десятке метров от нас притормозила иномарка с затемненными стеклами. Я заметил ее минут пятнадцать назад, еще до кольца. Нас «вели» по-наглому, почти в открытую. Мой полковник на это пойти не мог – значит, либо это менты, либо… В таких случаях лучше всего выяснить это у самих «сопровождающих».

– «Хвост» рубить надо, и чем раньше, тем лучше. – Пех хлопнул дверцей и вышел из машины. – Подожди меня, я быстро, – отдал распоряжение он и скрылся в подземном переходе.

Пех бывает прямолинеен, действует без лишних размышлений. И, как ни странно, зачастую очень успешно. Именно поэтому я обратился к нему за помощью. Сейчас возражать ему я не стал, все равно собственное решение пока не созрело. Поэтому – действуй, старшина.

Вернулся Пех спустя минуты четыре, протянул мне два пистолета «ТТ».

– Ты же знаешь, я предпочитаю штурмовую винтовку «штейер» с австрийской оптикой, – отозвался я.

– Увы, – пожал плечищами Пех.

Пистолеты были легонькие, из пластмассы и лишь внешне производили впечатление грозных «ТТ». Пех приобрел их в киоске игрушек, расположенном в переходе.

– Оружие надо пристрелять, – усмехнулся я.

– Времени нет, Факир… У тебя два выстрела. – Пех протянул мне пакетик с резиновыми шариками-пульками.

И в самом деле в этих игрушках не было обоймы. Поэтому «стрелять» придется поочередно – сначала из одного, потом из другого. Таким образом, всего два выстрела.

План Пеха был прост, груб и эффективен. Я готов был раскритиковать его, но ничего альтернативного предложить не мог, поэтому согласился. Мы въехали в один из дворов, тут же покинули машину и укрылись с двух противоположных сторон. Пех – рядом со скамейкой около спортивной площадки, а я за неимением лучшего укрытия – возле мусорных контейнеров. Контейнеры были грязные, ржавые, про запах и говорить нечего, но зато широкие и ненизкие. Что несомненный плюс при возможном огневом контакте.