Снайпер-«попаданец»

Я не смела в это поверить, но… Я читала очень много — целых шесть книг, и это, разумеется, не считая Святого Писания. И в трех из шести прочитанных мною манускриптов говорилось о том, что любовь есть наваждение, подобное болезни, которая лишает человека разума, обольщает бесплотными надеждами и приносит одни лишь страдания. И почти всегда любовные чары поражают душу в тот момент, когда человек ожидает этого менее всего. Например, благородный Тристан никак не мог ожидать, что влюбится в Изольду. И Изольда вовсе не желала становиться возлюбленной этого рыцаря… А Ланселот или Зигфрид, о которых поют глимены? Разве они ждали любви, которая поразила их, точно стрела — в самое сердце?! Так почему же и…

— Эй, шериф! — Голос молодого незнакомца раздался как удар грома. — Я снова поймаю тебя, шериф, и убью тебя твоим же собственным клинком!

Ужас сковал меня. Я ни на мгновение не усомнилась — тот, кто носит гордое имя Плантагенетов, пусть и не по закону, выполнит свое обещание. Но бедный мой батюшка! Если бы он мог пренебречь вассальной присягой принцу Джону и встать под знамена Фальконбриджа — Веприного Сердца! Ах, как было бы хорошо!..

Но тут молодой наследник доброго короля Ричарда добавил еще кое-что. И это кое-что относилось ко мне. Я не расслышала полностью, но он назвал меня «девой» и добавил что-то про омовение. Омовение? Я должна буду омыть ему ноги? Или?.. Нет, не может быть!.. Но ведь Спаситель омыл ноги апостолам, а он… Он желает омыть мне ноги?.. Конечно, ведь он ведет свой род из Прованса, славного своей куртуазностью… Пресвятая Дева, так он влюбился в меня?!!

Часть вторая Там, где наш человек, — трудно всегда

Глава 1 О пользе «практических шуток», или О трех святых отцах и милосердии божием

Дать клятву легко, но вот выполнить…

Это, знаете ли, всегда несколько затруднительно. Ну конечно, я могу пообещать устроить нутыхамскому червиву Майданек впополаме с Освенцимом, но как это прикажете сделать, когда лучников у меня — кот наплакал, а приличных бойцов, так и вовсе — один Энгельрик? Поэтому пришлось поскрипеть серым веществом, которое у каждого из нас имеется в подставке для шляпы, но которым далеко не каждый умеет пользоваться…

Я прикидывал и так и сяк, что бы такого отчебучить, чем досадить червиву, но мысль оформилась только к вечеру.

— Билль! Энгельрик! — И когда мои верные замы-помощники подошли поближе, я гордо сообщил: — Итак, товарищи, обсудим операцию «Концерт»…

В принципе, то, до чего я додумался, проще простого. В замке или городе мне червива не достать: слишком уж у него много воинов, которые вооружены и обучены получше моего взвода. Насчет «обучены» — может, я и переоценил противника, но как ни крути, все равно — они нас посильнее. И помногочисленнее. Но! Червив, как я, наконец, понял, это что-то вроде шерифа из баллад о Робин Гуде — должностное лицо немалого ранга, которое собирает налоги, собирает ополчение, ведет судопроизводство и вообще отвечает за порядок на вверенной ему территории. А раз так, то за спокойствие на дорогах он тоже отвечает. И если на дорогах на его территории начнутся кордебалет и цыганочка с выходом — ему это выйдет боком. Рано или поздно об этом безобразии узнают вышестоящие власти и призовут к ответу нерадивого червива. А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! Тяп по Ляпкину, ляп по Тяпкину — и нет Ляпкина-Тяпкина! То есть — червива на букву эм…

Короче говоря, я решил устроить на дорогах что-то напоминающее операцию советских партизан, которую они провернули в сорок четвертом. Поезда под откос мы пускать не будем, но полностью заблокировать дороги — попробуем…

Мои замы пришли в полный восторг, узнав замысел операции, и тут же начали подсказывать и советовать, как бы это все получше обустроить. В результате было решено: на всех дорогах выставляются посты, а уж там — как бог даст…

* * *

…Двенадцать месяцев в году,
Двенадцать, так и знай!
Но веселее всех в году
Веселый месяц май…

Эту песенку Алька и напевала, когда на поляну вылетел здоровяк Клем. Еще на ходу он заголосил:

— Робин!.. Робин!.. Там… Там едет!.. Я его узнал!.. Это он!..

— Постой-постой, Клем. Давай по порядку: кто едет, где едет, куда едет, зачем едет? Толком объясни!

Клем останавливается как вкопанный, и на его глупом лице отражается усиленная работа мысли. Я жду. Пауза затягивается. Затягивается. Затягивается…

Наконец, когда я устал ждать и уже совсем было собрался помочь Клему наводящими вопросами, он выдает:

— Эта… Ну…

После этого обстоятельного и содержательного рассказа вновь повисает пауза. Ну, так дело не пойдет!..

— Клем, кто едет?

— Так эта… отец приор…

— Какой приор?

— Так эта… который хозяин был…

— В смысле «хозяин»?

— Так эта… мой хозяин…

— Ага, понял. Где едет?

— Так эта…

— Клем, если ты сейчас не скажешь, что на дороге, я тебе голову оторву! За ненадобностью!

— Так эта… в Нутыхам…

— Далеко?