Снайпер-«попаданец»

…Не удалось. Оказалось, что идея выйти на морские просторы, в общем, народу понравилась, так что, полечив гудящие головы оленьим бульоном и холодной водичкой, мы принялись собираться в далекий путь. Где-то в Деналаге имелся город-порт Старборо, чье название вдруг навело меня на размышления о славянских корнях деналагцев. Типа «Старый бор» — нормальное название для города, нет? Может, тут раньше славяне жили?..

После долгих препирательств было решено, что вместе со своим бравым шкипером — со мной, если кто не понял! — в море отправятся сорок два бойца из тех пятидесяти восьми, которые у меня имеются. Остающиеся должны охранять лагерь, семьи и добро, припрятанное в разных тайниках нашего зеленого массива. Правда, жизнь внесла некоторые коррективы в мои планы… Выяснилось, что большая часть бравых мореходов собирается отправиться на пиратский промысел вместе с любимыми женщинами, киндерами и изрядной частью своего скарба. Безобразная сцена, которая разыгралась при осмотре отбывающих, не поддается описанию. Я орал, ругался на двух языках — родном и деналагском, набил четыре морды, по трем спинам прошелся мечом плашмя, а одного — наиболее непонятливого — препоручил увещеваниям Малыша Джонни, известного своими красноречием и педагогическим талантом. Короче говоря, выступить в тот день нам не удалось. В путь мы отправились только на следующий, да и то — ближе к обеду…

Дорога до Старборо заняла полных два дня, и когда мы подошли к городу, а вернее — большой деревне, уже смеркалось. Так как мы двигались под видом мирных крестьян, то я решил, что ночь можно провести и в таверне, а уж с утра осмотреться, выбрать корабль и далее по списку.

Таверна носила название, соответствующее морскому духу городка — «Зеленые весла». Это было здоровенное здание из какого-то унылого серого камня, с огромным двором, на котором стояла куча подвод и валялись какие-то весла, сети и прочие морские предметы неясного назначения и неизвестного названия. Оставив тут свои две телеги с оружием и троих человек охраны, мы ввалились в таверну.

В огромной зале весело пылал камин, а за столами, разбросанными по залу в живописном беспорядке, сидели, жрали и пили человек тридцать неопрятной наружности и явно мореходного занятия. По крайней мере, я решил именно так, присмотревшись к их одежке, сшитой в основном из кожи или просмоленного непромокаемого холста. Ну кому еще понадобится такая одежда, если не тем, кто постоянно болтается между небом и морем?

Навстречу нам вышла… вышел… нет, все-таки скорее вышла… ну, в общем, навстречу нам выдвинулась некая фигура. По внешнему виду это был, безусловно, мужик. Причем раза в два потолще нашего аббата. Морда — зверская, щетинистая, нос — багровый, кулачищи… соответственные, стало быть, кулачищи. Но одето это существо было в женское платье. Так что, видимо, все-таки это была баба, хотя если такая ночью приснится — импотенция гарантирована.

Кабатчица уперла свои могучие грабки в не менее могучие бока и трубным голосом вопросила:

— Хто такие? Чаво надо?

— Любезная дочь моя, — вперед бодро выдвинулся фриар Тук. — Мы — мирные паломники, совершающие свой обет. И взыскуем твоей ласки, заботы и приветливости…

— Чаво?!

— Ибо долг каждой христианки, верующей в господа нашего, Иисуса Христа — не прогнать от огня ни одного страждущего, не оставить голодным просящего, не оттолкнуть…

— Чаво?!!

— Да «таво», маздер твою за лег и об корн! — Мне надоело, и я решил вмешаться по-командирски. — Жрать давай и эля давай! На всю ораву и живо!

И оказалось, что я выбрал единственно правильный тон разговора с этой работницей феодальной торговли. Услышав знакомые слова «жрать» и «пить», она мгновенно обернулась ко мне, взгляд ее прояснился.

— Десять пенни за всех, — пересчитав нас, сообщила она куда более мягким голосом. — Жареная рыба. Хлеб. Эль.

— Годится, — я отсчитал из кошеля на поясе десять монеток и протянул гороподобной кабатчице.

— Только гляди, тетка, чтобы эля — вдосталь! — вставил свои пять копеек Джонни.

— И чтобы рыба была прожаренная, — добавила Альгейда.

И мы разместились у столов. Вокруг действительно оказались морячки: рыбаки, шкиперы грузовых судов, да и пираты, похоже, также имелись. Очень скоро новизна впечатления от присутствия незнакомых людей прошла, и мареманы вернулись к прерванным разговорам. Из того, что я сумел услышать и понять, вырисовывалась следующая картина: погода на море — хреновая, выходить в море никто не хочет, однако денежки, полученные за прежние праведные и неправедные морские труды, уже на исходе, и надо думать, как жить дальше.

— …Сейчас в море опасно идти, — утверждал хмурый, тощий мужичок в кожаной шапке, — потому что ветер с заката, и если немного еще посвежеет, то легко может статься, что корабль угонит в открытое море…

— А кто вернет мне деньги за рыбу, которую вы, бездельники, не поймали? — вступила в беседу трактирщица. — Перед бурей лучше ловится рыба…