Снайпер-«попаданец»

Малютка забубнил в том смысле, что он и хотел прикрывать… но ведь они… а чего?., сами вообще!.. и потом — так тоже хорошо получилось…

— Ладно-ладно, заканчивай самокритику, пора дело делать, — и с этими словами я поднял свой Bear Attack, примерился и послал стрелу в самый дальний шатер.

Я еще стоял в картинной позе лучника-профи, когда в лагере началось нечто среднее между наводнением в Питере, извержением в Помпее и пожаром в бардаке. Солдатики, еще мгновение назад спокойно занимавшиеся своими делами, теперь бестолково метались по лагерю, налетая друг на друга, хватая свое и чужое оружие и вопя на весь лес. Рыцари, выскочившие из шатров, добавили в этот дурдом «порядка и организованности». Они поминутно хватали пробегавших мимо за разные части тела, дико орали, чего-то требуя, а уж когда появились и кони — веселье таки дошло до точки! Однако Малютка Джон решил, что кашу маслом не испортишь, а потому выскочил из леса, взмахнул над головой своим чудовищным орудием и заорал, что вот он сейчас лично каждому эту дубинку воткнет куда следует и повернет сколько надо.

По моему стойкому убеждению, прошло не менее четверти часа, прежде чем отряд Хэя Хайсбона начал напоминать хоть что-то относительно военизированное. Пехотинцы, наконец разобравшиеся в своем железе, построились в неровную, слегка изогнутую колонну и ломанулись к нам, следом за конниками, двигавшимися в том же направлении строем, представлявшим собой неправильный пятнадцатиугольник. Хотя, возможно, углов было больше — считать мне было некогда. Выпустив по войскам голубого полководца все пять стрел из наручного колчана, я почел за благо смыться в лес. Джонни, как и положено образцовому телохранителю и адъютанту, последовал за мной.

Отбежав метров на сто, мы приостановились и прислушались. Судя по треску, топоту, грохоту и воплям, преследователи решили не останавливаться, пока нас не поймают. Ну, мне этого, собственно, было и нужно. Добро пожаловать, гости дорогие!..

Мы в хорошем темпе пробежали еще с километр, а затем резко ушли в сторону от предполагаемого маршрута Хэя и его бравого воинства. Эстафету от нас принял Энгельрик, который вместе со своими бойцами производил столько шума, что даже такая дубина, как Хайсбон, не смог бы сбиться со следа. Мы с Джоном перевели дыхание, удовлетворенно послушали, как ломятся через бурелом и кусты бравые вояки пидорыцаря, и присоединились к взводу Маркса, который бесшумно следовал за карателями на тот случай, если вдруг у Хэя проснется спящий до сей минуты разум и он сообразит, что в лесу его может ждать засада.

Но, должно быть, Хэй Хайсбон и разум были вещи не стыкуемые, потому что бравый пидор пер к заготовленным сюрпризам с упорством обиженного носорога. Я постоянно слышал его команды и ругань, которой он «подбадривал» своих бойцов. Вероятно, из него вышел бы неплохой ефрейтор, а в части с преобладанием «воинов ислама», то есть там, где мозг — вещь ненужная, он мог бы и до сержанта дослужиться. Я приостановился и огляделся. Итак, если все пойдет как надо, уже через десять минут они вылетят на первый сюрприз…

Отряд Хэя оправдал мои надежды. Его всадники выскочили на открытую поляну, успели заметить, как на другой ее стороне мелькнули несколько человек из взвода Энгельса, и, не озаботившись вопросом, почему поляна не истоптана, галопом рванули вперед.

Человек сорок — весь передний ряд — ухнули в замаскированный ров практически одновременно. Ров и сам по себе был достаточным поводом для воплей и проклятий, а если учесть, что на дне его располагались заботливо вбитые колья, то над поляной разверзся настоящий ад! Ржут лошади, орут раненые, бранятся уцелевшие, пытаясь выбраться. Конница Хэя осаживает назад, пехотинцы лезут вперед, на помощь упавшим, короче — куча мала. Я обернулся к Марксу и коротко махнул рукой вправо и влево. Тот кивнул, и его взвод, повинуясь знакам команд, растянулся в одну линию вдоль кромки деревьев.

Я поднял сжатую в кулак руку, а затем отмахнул вниз. Вот тут Хэй Хайсбон и его люди выяснили, что ров с кольями был первым, но далеко не последним сюрпризом, ожидавшим в нашем лесу незваных гостей. На солдат весенним дождем полились стрелы…

Стрела навесом — штука неприцельная, но от того не менее опасная. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался, а кто-то молча осел мешком на землю — кожаный шлем не может защитить от падающей на макушку стрелы. Снова дико заржали успокоившиеся было кони, завопили всадники, и громогласно заматерился славный Хэй Хайсбон. Ну, так: по колчану примерно высадили — пора и честь знать. Только сперва покажемся, чтобы благородный пидор знал, куда дальше скакать…

— Эй ты! — я слегка высунулся из подлеска. — Ты, ты — в конской шкуре!

Повинуясь отмашке руки, один из бойцов Статли гнусаво затрубил в серебряный рог, обнаруженный мной в сокровищнице покойного батьки Хэба. По идее, это должен был быть сигнал вызова, но на мой взгляд, это древний вид акустического оружия, потому как более мерзких звуков я не слыхал даже от засорившейся канализации…