Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ

Управление находилось на северной окраине города, с виду обычное здание, и табличка у входа «Управление воинских перевозок» ничего не объясняла. Вход без пропускного режима, но у лестницы скучал лейтенант. Моряк показал ему алюминиевый жетон и провел Олега на третий этаж. У двери без таблички и номера указал на стул:

– Садись и жди вызова.

Начало не выглядело многообещающим, сидеть в безлюдном коридоре было как-то не по себе. Не прошло и получаса, как перед ним остановился дородный военный в шинели и спросил:

– Капитан Олег Осипович Антохин? – Затем открыл ключом дверь и пригласил: – Заходите, молодой человек.

И снова непонятка со знаками различия. На рукавах звезды политработника и генеральские шевроны, в петлицах по сиротливому ромбику непонятного звания. Хозяин кабинета накинул на вешалку шинель и предложил посетителю сесть. Затем бегло просмотрел разложенные на столе бумаги и представился:

– Зовут меня Евгений Николаевич, парадных встреч между нами не предвидится, так обращайтесь только по имени-отчеству.

– Хорошо, – ответил Олег.

– Молодец, с первого раза уловил. Узнав о неожиданном прыжке в капитаны, я написал приказ о твоем переводе с оперативной работы на административную. – Генерал продемонстрировал бумагу, которую тут же порвал на мелкие клочки. – Скажи спасибо своим командирам, они упросили дать испытательный срок и оказались правы.

В первый момент Олег хотел сказать, что не рвется за чинами и готов продолжить службу рядовым, но вовремя спохватился. В понимании сидящего напротив человека ему оказаны великая честь и доверие. Подобное заявление обернется мгновенным пинком под зад, с переводом в пехоту простым бойцом. Он встал и по-уставному ответил:

– Служу трудовому народу!

Лицо генерала на мгновение разгладилось, что позволило сделать вывод о правильном решении. Жестом приказав сесть, хозяин кабинета прочитал краткую лекцию о стоящих перед разведывательно-диверсионными отрядами задачах. Без пафоса, лозунгов и призывов он обрисовал реальную картину и важность выполняемых операций. Затем коротенько разъяснил структуру подразделений, с которыми Олегу придется общаться.

– Вам все ясно? Если остались вопросы, прошу задавать, второго шанса не будет.

Добродушие генерала не было показным, вместе с тем от этого человека веяло силой воли и готовностью принять самое жесткое решение. Царящий здесь дух буквально гнал из кабинета, но Олег решился спросить:

– Почему мы отдали пленного офицера Абвера представителям НКВД?

– Каждый работает в рамках своих полномочий. Подписывая указ о создании ГРУ, Александр I особо указал, что управление осуществляет свою деятельность исключительно за границами империи и стоит вне политики.

– Абвер тоже вне политики, это прерогатива СД, – возразил Олег.

– Абвер занимается разведкой на территории СССР, а контрразведка не относится к нашей епархии.

– С началом войны на НКВД возложили обязанность искать шпионов?

– Ох уж эта секретность! – делано вздохнул генерал. – С появлением бомбистов в МВД создали жандармерию, а при ней Службу внешней разведки и Охранное отделение. Структура до сих пор осталась неизменной и не раз доказала свою эффективность.

Для осмысления информации Олегу понадобилось некоторое время, затем он встал:

– Я могу быть свободным?

– Нет! – резко ответил генерал. – Поговорили о хорошем – пора сказать плохое.

Олег начал судорожно вспоминать свои поступки, которые могут быть причислены к плохим, и не сразу увидел протянутый конверт. Похоронка! Трясущимися от нехорошего предчувствия руками достал желтенький листок и прочитал вслух:

– Ваш отец, полковник Антохин Осип Серафимович погиб смертью храбрых…

Олег реально заплакал, он не знал и никогда не видел этого человека, но сердце сжалось от горя. Неизвестная ленинградская семья практически перестала существовать. А сколько смертей впереди! Из цифры в двадцать миллионов боевых потерь менее четверти, остальные относятся к мирным жителям или замученным в немецких лагерях. Олег развернул вложенное командованием письмо, но ровные строчки слились в широкие полосы.

– Держи. – Генерал поставил на стол маленький чемоданчик, который дед всегда называл «банным». – Здесь личное дело из полковой канцелярии и ордена. Могилу навестишь после войны.

Награды на обгорелых лентах приколоты к бархатной диванной подушечке. Далее простенькая картонная папка с завязочками, а под ней бритвенный набор с дарственной надписью, именные часы с разбитым стеклом и семейная фотография. Олег без разрешения выпил воды и немного успокоился. Личное дело хранится в отделе кадров ВВС, в канцелярии полка собирают лишь вторые экземпляры. По правилам папку обязаны сжечь, но нарушение нельзя считать серьезным. Вот ордена – совсем другое дело, их надлежит вернуть в наградной отдел. Олег положил подушечку на стол:

– Их надо сдать.

– Оставь на столе, я отправлю с посыльным. – И генерал вложил в ладонь ключи.

«Опель»? Откуда? Зачем? Олег решительно встал и положил ключи перед генералом:

– Возьмите себе.

Тот откинулся в кресле, внимательно посмотрел в глаза и тихо ответил: