Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ

– Кто такие? – небрежный кивок на распластанных полицаев.

– Пойманы на воровстве ягод, за что подлежат наказанию, – не моргнув глазом ответил Лейтенант.

– Вы слишком мягкотелы, оберштурмфюрер, диких свиней надо уничтожать. – С презрительной гримасой на лице штурмбанфюрер дважды выстрелил в ближайшего полицая.

И снова Лейтенант нашел единственно верное продолжение. Эсэсовец пристрелил и уехал, а полицаи из деревни обязательно придут. Непонятно чем, но ряженые разведчики вызвали у них подозрение.

– Разрешите устроить показательную казнь? – и, щелкнув каблуками, протянул котелок с вишней. – Вымыта хлорированной водой.

Штурмбанфюрер одобрительно мурлыкнул. Эсэсовцы высыпали из кузова и побежали обирать ягоду, разведчики принялись усердно мыть пожарную машину, а Олег сел за руль грузовика. Ближайший патруль стоял на окраине деревни и попытался проигнорировать требование забраться в кузов. Припомнив весь запас окопного мата, Олег взял оставленный в кабине «Шмайсер» и дал короткую очередь под ноги. Помогло, полицаи взлетели в машину испуганными воробьями.

В саду царила настоящая идиллия. Поплевывая вишневыми косточками, офицеры обсуждали достоинства Марлен Дитрих и порицали секс-символ Рейха за отсутствие патриотизма. Эсэсовцы покончили с вишней и хрумкали недозрелый белый налив. Ряженый отряд намывал пожарную машину до блеска. Опасности нет, вот они, пулеметы, только открой дверцу. Немцы уже уловили невнятный говор «пожарников», а истинный ариец никогда не снизойдет до баварца или эльзасца. Олег жестами приказал патрульным выбираться из кузова. Затем забрал винтовки, выщелкал патроны, присоединил штыки, указал на стонущих полицаев и приказал:

– Spalten![59]

Ярко выраженный тирольский акцент вызвал у эсэсовцев издевательские насмешки, а предстоящая забава заставила окружить место действия. Оживился и штурмбанфюрер. Даже похлопал в ладоши и одобрительно крикнул:

– Браво, роттенфюрер, отличная идея!

Патрульные застыли на месте, но Олег щелкнул затвором и ткнул ближайшего стволом в затылок:

– Vorwarts![60]

Эсэсовский шофер отобрал свое оружие и пинками погнал полицаев. Потея и чуть не плача, они принялись суетливо тыкать штыками своих подельников. Ужасное зрелище с фонтанами крови, стонами, мольбой о пощаде вызвало у эсэсовцев глумливый хохот. Некоторые подошли к неумехам сзади и начали толкать под локоть, мешая наносить уколы. Штурмбанфюрер отдал завершающий приказ и направился к машине:

– Пора возвращаться, иначе опоздаем на ужин. Покажите этим… первую ступень Роланда[61], и поехали.

С жертв содрали одежду, после чего началось садистское истязание. Зверея от вида крови, эсэсовцы били ребром пряжки, стараясь попасть в глаз или пах. С оттяжкой хлестали по шейным позвонкам, коленям и плечам, намеренно делая из людей инвалидов. Штурмбанфюрер нетерпеливо посигналил, и гогочущая толпа полезла в кузов. Охая и стеная, полицаи поспешили убраться следом, даже не пытаясь взять оружие и разодранную одежду. Затем приехала крестьянская телега. Стараясь быть тише воды, ниже травы, селяне погрузили трупы и укатили.

Разведчики расслабились, самоуверенные немцы не представляют угрозы, с полицаями совсем другое дело. Предатели дорожат своей шкурой, поэтому всегда настороже. После изуверской расправы в сад они больше не сунутся, так что можно спокойно заняться подготовкой к прорыву в крепость без стен. Каждый еще раз проверил оружие, вставил в гранаты запалы и взял свою долю фальшфейеров.

Июльское небо начало темнеть, и отряд занял свои места в машине. Удар авиации намечен на первую половину ночи, чтобы самолеты успели вернуться в темноте. После налета на Ставку командование Рейха поднимет в воздух всю истребительную авиацию. Чтобы избежать потерь, принято решение пересечь линию фронта до наступления рассвета.

– Выезжай к мосту, оттуда лучше обзор, – глянув на часы, сказал Моряк.

С нового места дорога на Винницу просматривалась в обе стороны. Кроме того, в бинокль хорошо видны въездные ворота во вторую охранную зону. Синие лампы под широкими жестяными тарелками освещали решетку ограждения с часовым у шлагбаума. Ближе к дороге стояли сторожевые вышки с прожекторами, а минные поля между ними сняли из-за обилия бродячих собак.

САБ[62] резанула по глазам, словно вспышка электросварки, в ответ без задержки ударили зенитки. Невидимый самолет вышел на ветер и повесил вереницу ярких огней. Почти сразу земля глухо охнула, а окрестности озарились ярким пламенем пожара.

– Отличное начало, истребители не успели взлететь! – воскликнул Олег.

– Откуда знаешь? – подозрительно спросил Лейтенант.

– Сначала зенитчики прекращают стрелять, затем дают команду на взлет.

– Ты к нему не придирайся, Студент вырос в авиационной семье, – заметил Моряк.

Очередная порция зажигательной смеси вызвала на земле сильный взрыв с фейерверком разлетающихся снарядов. Затем с неба начал падать огненный дождь – это результат детонации в воздухе, что случается при интенсивном зенитном огне.

– Хватит, поехали, сирену включай на дороге, – скомандовал Моряк.