Снайпер Шайтан

Дело было прошлой осенью, в сентябре. Пять суток Дарья лазила по горам, а разведчики за ней. Только никак они ее поймать не могли. Только начнут расстояние сокращать, она следы запутает! Добывала оружие и пропитание у чеченских боевиков. Видимо кого-то из них ей удалось разговорить. Первые два дня она была доброй. Убивала лишь тех, кто ей мешать пытался. У Шамриева пятерых боевиков уничтожила гранатами за то, что попытались ее поймать. Бешеного Ризвана чуть кондрашка не хватила от такой новости. Мы поймали одного боевика из его отряда, тот рассказал, что Шамриев скакал по земле хлеще зайца, топал ногами и брызгал пеной у рта во все стороны. Именно Ризван отправил для ее уничтожения одновременно шесть снайперов. Обратно никто не вернулся.

Нашла она останки Артема на вторые сутки. Чеченцы ему глаза выкололи, живот распороли. Еще живому налили в нутро бензина и подожгли. И все на ее глазах Она в прицел смотрела, да расстояние слишком велико было. Боевиков было девять. Она завалила труп камнями от зверей, а сама двинулась по следу. В тот день Даша стала такой, какой ты ее видишь теперь.

Она настигла их на четвертый день. Как ей удавалось незамеченной посты чеченские миновать, одному Богу известно! Из моих разведчиков двое не вернулось.

Четырех бандитов она из винтовки пристрелила, а пятерых, когда патроны кончились, ножами убила. Мои парни видели это своими глазами. В бинокли от начала до конца всю схватку видели. Страшно, говорят, смотреть было, как она на них с голыми руками пошла. Чеченцы оружие опустили, когда увидели, что у нее ни винтовки, ни автомата, ни пистолета нет. Спокойно ждали, когда подойдет. Не боялись они ее, а зря!

Через несколько секунд все было кончено. Волынцева перерезала троим шеи, а двоих ножами в глотку приколола, как свиней. Ребята говорили, что кровища хлестала прямо на нее со всех сторон и ей было все равно. На лице ничего не изменилось. Да ты и сам видел не раз ее ножик на щиколотке: тридцать пять сантиметров длины и острее бритвы, а с другой стороны пила сделана. Видел у нее на груди цепочку с янтарем и еще два жетона? Они принадлежали Артему. Даша забрала их с одного из трупов и с тех пор не расстается.

И снова она тогда от моих разведчиков ушла. Оружие боевиков забрала, а винтовку свою оставила, ее ребята потом принесли. Свою дорогу назад к мертвому Новикову буквально усеяла трупами боевиков. В дело шло все: ножи, автоматы, гранаты. Она набрела на отряд Асланбека Исмаилова, когда уже подходила к временной могиле Артема. Что точно произошло, до сих пор неизвестно: то ли она наткнулась на них, то ли они ее первой обнаружили?

Не поверишь — отряд отступил в горы и понес довольно ощутимые потери. Мы потом узнали это от пленного боевика из отряда Исмаилова. Дашка стояла в полный рост на их дороге, седая, страшная, с окровавленным лицом и стреляла, пока рожок в автомате не опустел. Асланбек тогда и назвал ее «Шайтаном». Разведчики видели, как отряд уходил. Они нашли ее на трупе Новикова, всю израненную. Чуть живую, но доползшую до него и даже сумевшую разобрать некоторые камни.

Принесли ко мне в палатку в бессознательном состоянии, окровавленную, бредившую и седую. Останки Артема тоже принесли, завернув в плащ палатку наглухо: тело уже начало разлагаться. Принес тот, кого я считал чуть ли не врагом Даши — Тихоня. Ведь это она его евнухом сделала! Через месяц Тихоня убил своего приятеля Резаного за то, что тот собирался Дашке в спину выстрелить. Я долго ничего не знал, думал на чеченцев, а потом прапорщик Гуськов рассказал правду. Это он номерной штык-нож из тела вытащил и по номеру узнал, кто убийца. Не виню Тихоню… Я бы и сам убил Резаного за нее.

Новикова успели отправить на родину, в Курск и похоронить, когда Волынцева наконец очнулась. Все это время она находилась в Ханкале в госпитале. Я не стал отправлять ее в Махачкалу, боялся слишком долгой разлуки с ней. Я в госпиталь трижды ездил. Не уронила ни слезинки, когда я сообщил ей о похоронах Артема, только глаза потухли. Меня мороз по коже продрал от ее тогдашнего взгляда! Не было в нем ничего человеческого.

Даша сбежала от докторов на четвертой неделе, едва оправившись. Попутными машинами добралась до Ведено. Молча вошла в мою землянку в больничном халате и чужом бушлате сверху, спокойно сказала:

— Мне нужна винтовка, масхалат и новое обмундирование. Сухой паек и боезапас на неделю.

Я попробовал ее отговорить:

— Даша, ты очень слаба еще. Тебе винтовку не поднять. Отдохни!

Она молча взяла мой автомат и коротко сказала:

— Пошли…

Привела меня к обвалившейся стене, обгоревшим обломком нарисовала на ней маленький кружок. Отошла на двести шагов и дала короткую очередь. Кружок исчез. Вместо него в камне зияла дыра. Ее лицо было искажено ненавистью, когда стреляла. Словно не камень был перед ней, а отряд «духов»»…

Рассказ Стаценко был прерван выскочившей из операционной медсестрой. Та со всех ног бежала к палатке разведчиков. Ее белый халат впереди был в крови. Майор крикнул:

— Что произошло?