Снайперы

Азиат молчал, уставясь на Яна как бы в некотором непонимании. Однако Ян-то все понимал прекрасно. В его словах содержался не просто недвусмысленный отказ, но и практически прямое оскорбление — вы, мол, не тот человек, с которым мы хотели бы иметь дело, и ваши методы предлагать сотрудничество оставляют желать лучшего. И это говорит самому Азиату человек, уже стоящий его стараниями одной ногой под следствием по обвинению в убийстве, и в тот момент, когда от всемогущего мафиози зависит, попадет ли он туда обеими ногами или будет отпущен. Ян сознавал, что выглядит в глазах собеседника каким-то странным экземпляром клинического идиота, но это его сейчас мало волновало: его целью было выйти отсюда, обманув Азиата, заставив его поверить в то, что он столкнулся с силой куда более мощной, чем его собственная, и поставил таким образом под угрозу ни больше ни меньше как свою драгоценную жизнь.

С раздумчивым выражением Азиат уперся руками в край стола, как бы собираясь подняться, но был неуловимый миг, когда Яну показалось, что собеседник готов броситься на него через стол, чтобы вцепиться в горло — не исключено, что и зубами.

Тогда Ян произнес:

— Не вставайте и не делайте резких движений. Вы сейчас находитесь под прицелом: стоит мне подать знак, и ваши мозги окажутся на скатерти.

Не двигаться! — Приказал он дернувшимся было телохранителям и вновь обратился к боссу: — Вам должно быть известно, что моим друзьям ничего не стоит уложить вас и вашу охрану в несколько секунд. Уверен, что у них пальцы чешутся нажать на курки. — Лицо Азиата стало серым, полные щеки слегка втянулись, на висках выступили бисеринки пота. Снайперы зарекомендовали себя с очень неплохой стороны, сотканный вокруг них ореол легенд имел под собой вполне реальную основу. И главное — прецедент, имевший место на днях, был связан именно с Яном. Так что у Азиата были все основания занервничать. Однако ему, видимо, не до конца еще верилось в реальность нависшей над ним угрозы, как можно было судить из его дальнейших слов:

— Ты блефуешь, щенок, — процедил Азиат сквозь зубы.

— Хотите доказательств?.. — Ян небрежно кивнул в сторону аквариума, якобы приглашая полюбоваться рыбками, и щелкнул пальцами, как бы подавая условный знак. В следующий миг огромная секция витрины обрушилась вниз с мощным всплеском и звоном разбитого на тысячи брызг стекла. Свист пули, естественно, за всем этим шумом не мог быть расслышан, но он как бы подразумевался. Волна, полная осколков, водорослей и очумевших рыбок, плеснула под ноги сидящим, заливаясь в ботинки мужчин и в туфельки женщин. В зале послышались взвизги и грохот сдвигаемой мебели, кто-то вспрыгнул на стул, кто-то ругался благим матом, задрав ноги, демонстрируя вымокшие снизу штаны. Самого Яна замочило почти до колен, та же участь постигла и Азиата. Рядом вскочили было его «подмоченные» телохранители, но Ян остановил их резким приказанием:

— Сидеть! — И Азиат слабым взмахом руки подтвердил приказ. Сам он не пытался вскакивать: в момент крушения витрины он инстинктивно отшатнулся в противоположную сторону и съежился, как будто слегка уменьшившись в размерах, но почти сразу выпрямился, испытующе глядя на Яна. Ничего не скажешь — умел, умел живоглот держать себя в руках.

Итак, доказательство было предъявлено — и весьма весомое доказательство. Хотя пуля, разбившая аквариум, никого и ничего более не задела и даже свиста ее, как уже было сказано, за плеском и звоном никто не расслышал, но только одному Яну было известно, что никакой пули на самом деле не было. Мало того, он подозревал, что настоящая пуля не разбила бы стекло вдребезги, а просто оставила бы в нем дырку, но такой трюк был, увы, вне его возможностей.

В самом начале вечера, пока Татьяна изучала меню, Ян незаметно прилепил к стеклу присоску с приборчиком — миниатюрным резонатором. Сделал он это отнюдь не с целью напугать Азиата, поскольку такого поворота событий тогда еще не предвидел, а просто на всякий случай — предчувствие его вопило во весь голос о надвигающейся беде, и он обеспечил себе дополнительный, кратчайший путь к бегству — через разбитую витрину. Если бы все обошлось без происшествий, он так же незаметно снял бы прибор. Но… не обошлось, и при нажатии кнопки на часовом браслете прибор издал импульс, обрушивший два стекла — внутреннее, к которому он был прикреплен, и внешнее, выходящее на улицу.

Между тем снаружи начали останавливаться зеваки: открыв рты, люди глазели через пустой проем на странных граждан, продолжающих трапезничать на сквознячке. А в это время по залу, не обращая внимания на залившую его огромную лужу, к столу уже шагали от входа два человека в штатском. Азиат жестом велел им остановиться, и они замерли на полпути в заметном напряжении, сунув руки в карманы плащей. И ежу было ясно, что у них там спрятано в карманах. «Опера, наверное», — подумал Ян. Хоть он и обеспечил блефом себе относительную неприкосновенность, все же порадовался, что ему не придется идти к выходу мимо этих двоих.