Снайперы Первой мировой

При снайпинге по мере того, как дело разрасталось, и стали формироваться специальные команды, очень многое зависело от умения и обученности всей команды, в состав которой входил единичный снайпер. Первоклассный снайпер в плохой команде терял всю свою ценность. Точно так же отличные снайперы под командой плохого офицера были малоценны, и, что хуже всего, отличная команда под руководством отличного офицера, сменяя на участке слабую команду другого батальона, часто несла тяжелые потери совсем не по своей вине.

Привожу пример: Бланкширцы[11], имея прекрасно организованную команду снайперов, построили на своем участке с полдюжины превосходно укрытых постов для стрельбы и наблюдения. Ими соблюдались всевозможные предосторожности, со временем вошедшие в кровь и плоть всех солдат, чтобы неприятель не открыл ггих постов. Телескопы тщательно маскировались мешками с песком, концы телескопов шкрывались особыми козырьками, чтобы солнечные лучи, отражаясь на поверхности стекла, не выдали их место расположения.

Бойницы в сухую погоду, смачивались водой во избежание появления пыли при выстреле, и что важнее всего, к постам не допускался никто, кроме командира, офицеров – снайперов и снайперов – наблюдателей. Приближение к постам кого-либо из посторонних лиц строго наказывалось. В результате Бланкширцы достигли великолепных результатов, не несли потерь, и всегда давали отличные детали в разведывательную сводку.

Но вот они сменились Ломширцами, командир батальона сам не особенно верил в снайпинг, он твердил, что снайпинг никогда не решит исхода войны. Правда, и у них имелась команда снайперов, но она существовала лишь потому, что командир бригады и начальник дивизии, интересуясь снайпингом и часто бывая в окопах, требовали от командира батальона такой организации. Смена произошла, и посты сданы.

«Рекомендую вам – это недурные посты», – говорит офицер Бланкширцев, он настоящий снайпер в душе и только об этом и мечтает.

«Но будьте осторожны с ними. Я никогда не позволяю своим людям занимать пост в окопе «ф» раньше, чем солнце не будет сзади нас».

«Хорошо, хорошо», – говорит Ломширец.

«Также будьте осторожны с занавесками у бойниц на посту «А», они просвечивают».

«Ладно», – опять говорит Ломширец.

«Я оставлю вам здесь карту с нанесенными расстояниями».

«Ладно».

Бланкширцы ушли в резерв и не бывали в этих окопах, пока не наступило для них время в свою очередь сменить Ломширцев.

«Ну, как наши посты?» – весело спрашивает Бланкширский офицер.

«Скверно. Разбиты в первый же день немцами».

«Да что вы, ведь мы их строили две недели!»

«Может быть, но теперь они совсем разрушены».

«Не думаете ли вы, что ваши люди, как-нибудь по неосторожности выдали себя?»

«О, конечно, нет».

Но на самом деле было так; как только Бланкширцы сменились и ушли из окопов, плохо обученные Ломширские снайперы воспользовались наблюдательными постами, чтобы повести из них яростную стрельбу по противнику, и, кроме того, эти посты, ревностно охранявшиеся Бланкширцами от всякого постороннего элемента, теперь сделались любимым местом пребывания Ломширских офицеров и солдат, приходивших сюда, частью, чтобы взглянуть на немецкие окопы, а частью, просто, чтобы поспать. Занавески, предохранявшие бойницы от просвечивания, сейчас же были отдернуты в сторону.

Вскоре случилось то, чего и нужно было ожидать.

Наблюдатели противника, столь пострадавшие от этих, до сих пор невидимых для них, постов, теперь с легкостью рассмотрели их, вызвали по телефону, свою батарею, и вскоре посты были сметены, не без потерь для самих Ломширцев. Таким образом, работу приходилось делать наново, но лишь Бланкширцы построят новые посты, слабые Ломширские снайперы не в состоянии укрыть их от пытливых взоров германцев и в результате посты опять погибают.

Таковы были трудности, с которыми приходилось бороться хорошим снайперам, когда сменявшая их часть была не на высоте положения.

Добросовестность считается великим достоинством для офицера, но для офицера разведчика, наблюдателя и снайпера, ее одной недостаточно. Чтобы добиться настоящего успеха, он должен отдать своей работе всю душу, погрузиться в нее с головой. Он должен думать и мечтать о ней денно и нощно; и, кстати сказать, удивительно, какое множество таких офицеров у нас было. Работа офицера по разведке и снайпингу в батальоне всегда была интересна и занимательна и в случае если он страдал в производстве в высший чин (что почти всегда бывает с узкими специалистами в большой армии), он получал удовлетворение, которое испытывает артист, занимаясь любимым делом.