Снаружи и внутри. Приключения микронелов. Книга первая (СИ)

Эдуардо ощерился как-то хищно и спросил:

- Явиться лично, сеньорррр? - Раскатистое окончание означало некоторое раздражение главного инженера, но дальше дело не пошло.

Сергей спокойно ответил:

- Да, иначе не выйдет.

Эд погрустнел и сказал:

- Сейчас не могу. У нас слетела внутренняя часть системы, я и на вызов отвечаю неизвестно через что, какой-то левый канал, - он тяжело вздохнул, изображение опять зарябило. - Мы еле держим связь с лодками.

"Так, - подумал Сергей, - это он уже загнул. Связь со скафами дублирована - передублирована". Но мало ли что. И он предложил:

- Через час, пойдет?

- Яволь, герр командор!

- Хорошо, жду.

Что-то действительно серьезное, раз на германизмы перешел. Однако Эдуардо прискакал достаточно быстро, ловко бросил шляпу на крючок у двери и завопил:

- Чао! То есть буэнос ночес Возможно, Эдуард хотел сказать buonanotte (итал.) - доброй ночи

! Привет, короче говоря!

Сергей поморщился:

- Потише давай. Привет, присаживайся. Чай, кофе?

- Можно кофе, - Крестовский сел на стул. Всем известно, что к кофе Эдуардо любит печенье.

Главный достал и выставил банку с английскими бисквитами, на сливочном масле, с орехами кэшью. Завел кофемашину. Специалиста стоит задобрить.

Гостю не сиделось на месте. Он подошел к окну, резко повернулся на каблуках и спросил:

- Ну, что опять случилось?

Сергей налил ему кофе и сказал:

- Да ничего. Но для тебя задание есть. Ты в курсе, надеюсь, насчет эм-двадцать.

Эдуардо понимающе усмехнулся:

- Ещё бы. Уж кому-кому... Двадцатка восстановлению не подлежит, баушка отплавалась, - он пожал плечами. - А что? У нас хороший запас скафов, микроши после восстановления пойдут на М-05/56, или вот десятую серию прислали, для кишок. Роскошные условия.

Сергей чего-то замялся:

- Ну понимаешь, андроид с эм-двадцать как-то автономизировался.

- Не понимаю, no entiendo Не понимаю (исп.)

. Он должен быть внутри и утилизирован вместе со всем оборудованием.

Эдуардо макнул бисквит в чашку.

- Он вышел наружу с Гамадрилычем, тьфу, с Майбородой Габидуллой, Гаврилычем, короче, он здесь, - заверил инженера Сергей.

- На какую наружу? Ты что, смеёшься? - печенье плюхнулось в кофе. - Выносной блок почившего Искрина? - он ненадолго задумался. - Там, по-моему, был котёнок, гатито Gatito (исп.) - котёнок

. Правда, вышел? Ну так выкинь его, ему и зарядиться негде, и базы нет.

- Да я приспособил зарядку, - немного смущенно ответил Сергей.

Эд округлил глаза:

- Ну, ты даешь. Какую зарядку? Батарейку, что ли, лижет? Да где он у тебя?

- В кювете. Перестань делать из меня дурака. Говорю, автономен, значит, автономен. Для тебя задание - увеличить его до размера нормального кота. И все, - Главный начинал сердиться.

- Это вообще-то не проблема. А зачем он тебе? На память?

- ...

- Погоди, ты говоришь - он действующий?

- Ну да. Считаешь себя умнее всех, не слышишь, что говорят.

- Так это же уникальная возможность узнать... Ах, я побре...кито Pobre - бедняк. Эдуардо часто изменяет иностранные слова для пущей экспрессии. Видимо,он хотел сказать "бедолага"

...

- Наконец-то.

- Давай сюда своего бамбино, что-то я заработался что ли, прости.

Окрылённый Эдуардо ушел с кюветой, забыв про недопитый кофе и размокший бисквит. Его переполняли надежды.

Жена Эдуарда Павловича находилась в стазисе больше года. Одна из первых лодок, это была МС - 01/04, пропала неизвестно куда. Микроши, а их было на том рейсе пятеро, исчезли. В том числе и Лючия Крестовская.

Их обычные тела, или "макронелы", на тот момент, конечно, были в стазисе. Лодка "четвёрка" не вернулась. Живы ли микронелы? Никто не знал. Трех сотрудников родственники решили вернуть без процедуры восстановления. То есть без объединения сознаний макронела с микронелом, что по закону было возможно.

В одном случае, это был молодой врач-стажёр, человек полностью утратил профессиональные навыки, а в остальном не изменился. Ему предоставили возможность стать врачом заново, и он проходил курс медицинского обучения.

Женщина постарше, помимо профессии, утратила способность к сопереживанию, эмпатии. Врачебной деятельностью более заниматься не хотела, ей подобрали техническую специальность, и она обучалась. При этом постепенно, очень медленно, она адаптировалась к обычной жизни.

И самый старший, опытнейший капитан сорока пяти локальных лет, впал в некоторую прострацию, из которой его не удавалось вывести. Он всё понимал, помнил в целом свою жизнь, узнавал родных и знакомых, полностью себя обслуживал. Но не хотел работать, общаться с кем бы то ни было, не проявлял интереса к книгам, фильмам, играм.

Особого лечения ему не требовалось, назначили приличную пенсию, и он уединился в своём лесном домике. Раз в два месяца его вызывали на обследование, он послушно являлся, но изменений никаких не было.

Двое с "четвертой" до сих пор оставались в стазисе. В том числе жена Эдуардо, Лючия Крестовская. Сергей хорошо знал её. Одна из первых микронелов, смелая, яркая женщина. Крестовские были прекрасной парой.