Снаружи и внутри. Приключения микронелов. Книга первая (СИ)

Ну не мог он правильно питаться, вставать в семь утра, и на зарядку или куда там - на пробежку. Не мог удержаться от сигарет, водки, косяка. Все ведь пьют, правда? И гады лысые пьют.

С утра начинал мечтать о стакане, но на работе ни алкоголь, ни наркотики себе не позволял. За такое - сразу увольнение, по закону. И вали себе в деревню, козлов пасти. В городе без зарплаты не проживёшь.

В стародавние времена, говорят, за промилли только лишали водительских прав, а сейчас - работы, жилья, вообще всех прав. Несправедливо! Если бы можно было как-то не работать, Игнат бы не работал. Пенсион не поможет, не хватит. А всё микры эти. Раздавить бы тварей!

Выпить захотелось нестерпимо. Почти бегом он возвращался назад, уже опасаясь, что собеседник уйдёт. Не то что выпить было не на что, но ведь в этом деле главное - поговорить. Правда, ведь?

Они устроились прямо на дворе, за помойкой. Помойка тоже была старомодная, и по тем же причинам, что и отсутствие нормальной доставки. Нельзя было электромагнитными полями нарушать работу микроскафов.

Подумав об этом, Игнат сплюнул. "Раздавить бы их всех разом. - В очередной раз он представил, как под каблуком трещат лодки и пищат микроши. - Или... поле магнитное навести, чтобы всё сдохло само".

Идея на минуту вдохновила его, он выпрямился, щербато ухмыльнулся, представляя, как всё порушит. Но как это воплотить, он сообразить не смог. Разве только магнитиков набрать. Но это явно было не то, и он снова поблёк. Да и где потом работать?

Закатное солнце осветило кирпичную стену помойки. Над головой теснились тучи, из них медленно летели первые редкие снежинки. Последние лучи заката слегка позолотили их.

Снег не таял, потихоньку покрывал красные гроздья рябины, чёрные голые ветки липы, присыпал шиповник. На его кусте было полно очень крупных красных ягод, а листья даже пожелтеть не успели. Морозцем их прихватило, и они застыли, как в стазисе, ни живые, ни мёртвые.

Собутыльники сидели на ящиках. Кирпичная стена и кусты загораживали их от корпуса, создавая видимость уюта и уединения. На газете стояла бутылочка, улыбалась вскрытая банка консервов, топорщились лепёшки. Игнат быстро набрался, но всё же настаивал на "поговорить".

Билл ловко свёл разговор на микронелов. Новоиспечённые приятели дружно осудили вопиющее неравноправие и поклялись бороться с "микрами". Игнат вновь расправил плечи и пытался что-то доказать, объяснить и пожаловаться новому другу на вопиющую несправедливость жизни в целом.

Получалось плохо, но друг всё понял и обещал помочь.

На другой день Билл довольно легко договорился с Игнатом о небольшой диверсии в лабораторном корпусе. Тот, несмотря на вчерашние клятвы, побаивался, но, в конце концов, согласился. За идею, за бутылку, и только в том случае, если он останется ни при чём. Это ему было твёрдо обещано. Мужское слово. Мужики ведь.

***

Когда основательно стемнело, двое в полной экипировке "ночной вор" и в масках шимпанзе пробирались в лабораторный корпус. По словам грузчика, охрана и охранные системы контролировали в основном первый этаж, на котором находились два входа.

На остальных девяти этажах располагались обычные датчики. Они усеивали внутри все стены, собственно, входили в состав специальных обоев. Отслеживали любое движение и звук, постоянно записывали видеоголограммы всех помещений. Но передача на главный компьютер, Искрин корпуса и на центральный пост охраны всего госпиталя шла только раз в сутки, в строго определённое время, пакетом.

Помимо обычной безопасности, биолаборатории в обычном режиме, конечно, были защищены от проникновения насекомых и животных. Так что взломщикам пришлось залезать по наружной стене.

На девятом, предпоследнем, этаже были рекреации - спортзалы, холлы, открытые лоджии для отдыха сотрудников. Накануне грузчик Игнат, вовлечённый в ряды заговорщиков против микронелов, сломал запорный механизм одной двери, и теперь она была просто плотно прикрыта.

Незваные гости влезли на эту лоджию, осторожно приоткрыли дверь. Дальше можно было только ползком. Лоджия сообщалась с лифтовым холлом, уставленным высокими растениями в кадках, так что между ними удалось пробраться, по-пластунски, зато почти незаметно.

Далее они спустились вниз по лифтовой шахте на тросиках в подвал. Здесь уже было очень опасно. Ни пройти, ни проползти бы не удалось. Помимо обычных датчиков движения и звука, на ночь включали невидимые лазерные. Помещения пронизывали лучи, при пересечении которых запускались сирены и включались автоматические ловушки.

Кроме того, по коридорам ночью ходили патрули. Но благодаря болтливости Игната преступники подробно знали режим действий охраны.

Проникнув сверху в кабину лифта, взломщики отжали дверь, но выходить не стали. Сначала оба преобразились. Они поправили маски шимпанзе, пригнулись, попрыгали.

Один из грабителей достал голопроектор, включил его и запустил ролик. По коридору понеслись голограммы бегущих обезьян. Вслед им из кабины лифта полетели пластиковые шарики с бумажными шлейфами. Завыли сирены, захлопали ловушки, никого, понятно, не поймав.