Снаружи и внутри. Приключения микронелов. Книга первая (СИ)

- Тихо, тихо, лежи. Конечно, неправда, - завотделением грозно взглянул на Ядвигу. - Решили коллегу до инфаркта довести? Что такое? Дикие сплетни? - Все опустили глаза, как нашкодившие школьники.

- Так. Я требую прекратить обсуждение. Пока идёт разбирательство. Будет конференция, как обычно, и все доказательства представят. И патологоанатом в том числе. По обоим случаям.

Он обвёл всех глазами и сказал:

- Прошу всех приступить к работе. Роллен получает отгулы на три дня. В счёт отпуска.

Настя чего-то вспомнила, что у неё и так есть отгулы, но поняла, что говорить тут не о чем. Степан Афанасьевич сначала заставил полежать полчасика, потом измерил давление и не разрешил садиться за руль. Он поговорил с ней, уверил, что последний пациент в порядке, а бедный Ильич скончался от старости. Насчёт сплетен и не заикнулся.

Велел прогуляться. Настёна пошла домой и по дороге думала, что вот, заведующий, он единственный заступился. А она, дура, как все, ругала за глаза начальство.

Мартовский денёк расщедрился на солнце и тепло. Но Настёна не заглядывала в зеркальные лужи и не следила взглядом за бумажным корабликом в мутном ручейке. Не замечала зелёную травку, которая уже робко выглядывала из-под бурых прошлогодних ошмётков на проталинах.

Тротуар был вычищен и сух. Она шла медленно, загребая носками туфель, как в детстве, когда не хотелось идти в школу. Всё-таки добралась домой, прилегла, представила, как Тим сейчас торопится к ней. Надо ведь освободиться и прилететь, как можно быстрее. Бедненький. Поплакала и уснула.

Проснулась к вечеру. На коммуникаторе пусто. Дома никого. Ещё раз, уже вздыхая от безнадёжности, написала Тимофею. Наконец, пришёл ответ: "Прости, нам лучше не общаться". Без объяснений. Он что, вообще не придёт?

Надо сказать, Тим был парень осторожный. Настя ему очень нравилась, и рвать отношения он не хотел. Решил отойти немного в сторону, подождать, посмотреть, что будет после происшествия в аппендиксе. Великодушно поддержать, когда станет безопасно.

Но до Водянского как раз к вечеру дошла безумная сплетня про кэпа Спиванского и Настю. Вовремя, надо сказать. Тут его осторожность сработала в другую сторону.

- Что? - от отчаяния Настя принялась разговаривать с собой, - прости в смысле прощай?! Он что, с ума сошёл? За что, за что мне всё это? - Ей хотелось постучать головой о стену. Но пострадало неодушёвленное средство связи. Биться о стену пришлось ему.

Разбив коммуникатор, Настёна немного успокоилась и погрузилась в раздумья по поводу человеческой натуры, и эти раздумья привели её к выводу, что жизнь - дерьмо, и сама она дура, и надо напиться. Отключила всю оставшуюся связь и стала раздумывать, чего выпить. А водки.

Конечно, она пробовала этот напиток, и он совсем не понравился ей на вкус. Но Настёна также помнила чувство отупения и довольства, которое охватило её после пары рюмок. Правда, тогда ещё захотелось спать. Но это как раз не помешает.

Итак, Анастасия Михайловна твёрдо решила напиться и заказала бутылку водки. Но просто так, её, родимую, нельзя глушить. Надо закусывать или запивать. Иначе будет плохо.

Настя набрала на панели доставки "селёдка". Странно, но ей не приходилось пробовать этот деликатес. Откуда вспомнилось "водка и селёдка", она не могла сообразить. Вроде где-то слышала. Смешно, похоже на "се лодка!" - так торжественно говорил Семён Семёныч на курсах, объясняя устройство скафа. Звякнул звоночек доставки, прибыла водка, потом "селёдка".

Это оказалась просто рыба, на вид симпатичная, толстенькая, серебристая. Анастасия Роллен прекрасно знала, что к рыбе требуется рыбный нож. Такового не было в наличии. Тогда можно две вилки.

Она погоняла скользкую рыбку по тарелке, кое-как отделила кусочек и попробовала. Рыба оказалась очень солёная, с сильным запахом. Настя опять попыталась её разделать, испачкала руки и стол, вытерла полотенцем. Оно, увы, тоже заблагоухало, а чистоты не прибавилось.

Ладно, никто не видит. Обычным ножом, придерживая рукой, Настёна ловко разрезала селёдку, выбросила внутренности и порезала рыбку на кусочки. Запах становился всё сильнее. Так, всё в стирку, в мойку, в утилизацию. Сама под душ.

До конца запах так и не исчез. Настя взглянула на часы - ничего себе, уже за полночь! Налила рюмку водки и храбро опрокинула её в рот. А-ах! Скорее селёдку... Да, действительно, резкий вкус алкоголя перебила рыба. А-а, в ней ещё и кости...

Настя стала ковырять селёдку, выбирая косточки. Но водка сработала, накатило отупение. Стало тепло и спокойно. Так, ещё одну. Рыба уже без костей, закусываем. Теперь стало смешно. Настя хохотала над рыбой, над собой, пила ещё.

Громко посылала всех космонавтов бороздить просторы космоса, а микронелам предлагала заблудиться нахрен в самых темных закоулках "ор-рганиз-з-зьма". Потом спела песню про свободные кадельки и решила ещё раз набрать Тимофея и высказать ему всё. Всё!