Снег

— Учитель Сосэки оценит ваши способности. Кстати, вот и он. Сейчас время его прогулки в саду среди цветов. Юко повернулся и увидел старика с длинной бородой, который медленно и неуверенно, будто по веревке, шел по саду. Его глаза были закрыты.

— Это мастер цвета? — спросил Юко.

— Да, Сосэки, великий художник Сосэки.

— Но он… Его глаза…

— Да, — сказал Хороси. Мой хозяин слеп.

21

Как слепой художник мог преподавать искусство цвета? Смеялся ли над ним придворный поэт, когда предлагал в учителя человека, который не может даже судить о качестве своей собственной работы? В один момент Юко захотелось бросить все и уйти, вернуться в свою деревню и в свои любимые горы. Но рука Хорош его остановила.

— Не уходи, ничего не узнав. Сосэки, возможно, не видит мелочей, но его разум видит то, чего не могут узреть твои глаза. Пойдем, я тебя представлю.

— Что может рассказать мне слепой о разнообразии цветов?

— То же, что и о женщинах, хотя уже очень давно он не делит ложе ни с одной из них. Не смотри на внешность. Ты запутаешься.

И Хороси повел Юко поприветствовать учителя.

— Кто ты? И чего ты хочешь от меня? — спросил Сосэки, когда они были представлены друг другу.

— Я Юко, поэт снега. Мои стихи красивы, но безнадежно белы. Учитель, расскажите мне как надо рисовать. Научите меня цвету.

Сосэки улыбнулся и ответил:

— Сначала ты расскажи мне о снеге.

22

Ученье у мастера не было похоже ни на какое другое.

Утром первого урока, у озаренной рассветом реки, он попросил Юко закрыть глаза и представить себе цвет.

— Вокруг тебя нет цвета. Он внутри тебя. Снаружи только свет, — сказал он. — Что ты видишь?

— Ничего. С закрытыми глазами я вижу только темноту. А вы?

— А я — нет, ответил Сосэки. — Я вижу синих лягушек и желтое небо. Ну и кто из нас слепой?

Юко хотел сказать ему, что небо не желтое, а лягушки не синие, но воздержался от комментариев. Возможно, старик просто сошел с ума. Он не хотел его разочаровывать.

— Учитель, — сказал он, — я начинаю видеть.

— Что ты видишь?

— Я вижу красные деревья.

— Идиот, — сказал Сосэки. — Не может быть. Здесь нет деревьев.

23

На следующее утро учитель снова попросил Юко закрыть глаза и сказал:

— Свет внутри. Он в тебе. Только цвет снаружи. Закрой глаза и скажи мне, что ты видишь.

— Учитель, — сказал Юко, — я вижу белый свет снега.

На этих словах ему захотелось смеяться. Стояло прекрасное весеннее утро. Солнце грело как печка.

— Это верно, — сказал Сосэки, — здесь был снег зимой. Ты становишься зрячим.

24

Так Юко был принят на обучение к мастеру на весь следующий год.

Хороси, слуга, стал его другом. Они спали в одной комнате.

Однажды вечером Юко спросил у него:

— Кто учитель на самом деле? И знает ли он так хорошо свое искусство?

— Сосэки — величайший в Японии художник Он также знает музыку, поэзию, каллиграфию и танец. Но его искусство никогда бы не увидело свет без любви женщины.

— Женщины? — переспросил Юко.

— Да, женщины. Ведь любовь — самое сложное из искусств. И писать, танцевать, сочинять музыку и рисовать, — все равно что любить. Это как ходьба по канату. Самое сложное — не падая, двигаться вперед. Сосэки же упал ради любви к женщине. Только искусство спасло его от отчаяния и смерти. Но это длинная история и она тебе, я думаю, будет неинтересна.

— О, — взмолился Юко, — расскажи мне!

— Эта история о том времени, когда твой учитель был самураем.

— Сосэки? Самураем? Расскажи, прошу тебя, расскажи!

Хороси выпил стакан сакэ и по просьбе юноши погрузился в воспоминания.

— Все началось с волшебства…

II

25

Все началось с волшебства. В один из зимних дней 18… года, когда Сосэки возвращался с войны, он влюбился в женщину, подобной которой никогда раньше не встречал.

В то далекое время мой хозяин был самураем императора.

Сосэки участвовал в кровавой битве, в которой его армия одержала сокрушительную и неожиданную победу. Он возвращался победителем. Торжествующий, но раненый. Один из солдат задел мечом его плечо за момент до того как его собственная голова была снесена пушечным ядром. Перед глазами Сосэки до сих пор стоит эта картина: вкус грязи и крови во рту, солдаты армии противника, бросающиеся на него, лицо врага, искаженное гримасой ненависти. Человек кинулся на Сосэки, готовый проткнуть его мечом. Самурай почувствовал над головой холод клинка. Взрыв, оглушительный грохот, и ничего. Ничего, кроме человека без головы, который двигался и ходил, прежде чем обрушиться на него всем весом мертвого тела и вонзить лезвие меча ему в плечо будто для того, чтобы дать понять самураю весь ужас сражения, которого ни один, ни другой не должны были познать. Вот так. Это было время чести. Это были радости войны. Нужно было умереть или вернуться раненым.

Самурай так и не смог забыть образ воина без головы. Это была самая ужасная картина из тех, что ему довелось увидеть в жизни.