Снег

Ка никогда не позволил бы, чтобы эту вторую мысль ему раскрыл кто-то из его друзей с сильной интуицией, кроме того, он всю жизнь со стыдом обвинял бы себя за правильность этого предположения. Ка был из моралистов, убедивших себя в том, что самое большое счастье приходит к тому, кто ничего не делает для счастья преднамеренно. К тому же его прекрасная западная образованность никак не увязывалась с тем, чтобы искать кого-то, кого он очень мало знает, с намерением жениться. Несмотря на эти противоречивые мысли, он пришел в городскую газету «Граница», не испытывая беспокойства. Их первая встреча с Ипек оказалась даже теплее, чем он, не замечая этого, все время представлял себе, когда ехал из Стамбула.

Городская газета «Граница» находилась на проспекте Фаик-бея, через улицу от отеля, и общая площадь издательства была чуть больше маленькой комнатки Ка в отеле. Комната была разделена перегородкой на две части, на ней были развешаны портреты Ататюрка, календари, образцы визитных карточек и свадебных приглашений, фотографии приезжавших в Карс видных государственных деятелей и известных турок, сделанные Сердар-беем, а также фотография первого номера газеты, вышедшего сорок лет назад, в рамочке. Позади с приятным шумом работала электрическая типографская машина с качающимися педалями, сто десять лет назад она была сделана в Лейпциге фирмой «Бауманы» и, проработав в Гамбурге четверть века, была продана в Стамбул в 1910 году, в период свободы печати, после принятия второй конституции, она должна была вот-вот прийти в негодность, проработав в Стамбуле сорок пять лет, но в 1955 году была привезена на поезде покойным отцом Сердар-бея в Карс.

Двадцатидвухлетний сын Сердар-бея, послюнив палец правой рукой, скармливал машине чистую бумагу, левой рукой ловко собирал отпечатанную газету (сборник для бумаги был сломан одиннадцать лет назад во время ссоры с братом) и в то же время смог поприветствовать Ка. Второй сын, который, как и его брат, был похож не на отца, а на свою низкорослую, полную, луноликую и с раскосыми глазами мать, которую на минутку представил себе Ка, уселся на черный от краски станок перед бесчисленными маленькими ящичками с сотней отделений, среди болванок, клише, свинцовых букв разных размеров и с терпением каллиграфа, отказавшегося от этого мира, старательно, вручную, выкладывал рекламу для газеты, которая должна была выйти через три дня.

— Вы видите; в каких условиях борется за существование пресса Восточной Анатолии, — сказал Сердар-бей.

В это время отключили электричество. Когда типографская машина остановилась и комнатка погрузилась в волшебную темноту, Ка увидел прекрасную белизну падающего на улице снега.

— Сколько штук получилось? — спросил Сердар-бей. Он зажег свечку и усадил Ка на стул, находившийся в передней части редакции.

— Сто шестьдесят, папа.

— Когда дадут свет, сделай триста сорок, сегодня у нас гости-актеры.

Городская газета «Граница» в Карсе продавалась только в одном месте, напротив Национального театра, в магазинчике, куда за день заходили купить газету не более двадцати человек, однако, как с гордостью говорил Сердар-бей, благодаря подписчикам общий тираж составлял триста экземпляров. Двести из подписчиков были предприятия и государственные организации Карса, их время от времени Сердар-бей вынужден был хвалить за успехи. Оставшиеся восемьдесят были теми "порядочными и важными" людьми, к словам которых прислушиваются в государстве и которые, уехав из Карса, поселились в Стамбуле, но не порывали связь со своим городом.

Дали свет, и Ка увидел, что на лбу Сердар-бея от гнева вздулся сосуд.

— После того как вы от нас ушли, вы встречались с неправильными людьми, вы получили неверные сведения о нашем приграничном городе, — сказал Сердар-бей.

— Откуда вы знаете, куда я ходил? — спросил Ка.

— За вами, естественно, следила полиция, — ответил журналист. — А мы, по профессиональной необходимости, слушаем эти разговоры полицейских по рации. Девяносто процентов новостей, которые выходят в нашей газете, нам предоставляет губернатор Карса и Управление безопасности. Все, о чем вы спрашивали: почему Карс бедный и отсталый, почему девушки покончили с собой, — все это знают в Управлении безопасности.

Ка слышал довольно много объяснений тому, почему Карс так обеднел. Уменьшение торговли с Советским Союзом в годы холодной войны, закрытие проездных пунктов на границе, банды коммунистов, правившие в 1970-х годах в городе, угрожавшие и обворовавшие богатых, отъезд всех, кто скопил небольшой капитал, в Стамбул и Анкару, о Карсе забыло и государство, и Аллах, нескончаемые конфликты Турции и Армении…

— Я решил вам рассказать, как все обстоит на самом деле, — сказал Сердар-бей.

Ка с ясностью разума и оптимизмом, которых не чувствовал уже много лет, сразу понял, что главная тема разговора вызывает стеснение. В течение многих лет, в Германии, и для него самого эта тема была главной, однако он стеснялся себе в этом признаться. А теперь он мог себе открыться, из-за того, что у него появилась надежда на счастье.