Снег, газ и стальные трубы

После смены Юра, перетаскавший тонны железа и уставший как собака, зашел в свою конторку, устало сел на стул и с удовольствием закурил. Наконец-то можно было спокойно отдохнуть и никуда не спешить, не хотелось даже идти домой. Хотелось только вот так сидеть на стуле и ни о чем не думать.

Как это «никуда не спешить»? Юра вспомнил, что у Эрмитажа через сорок минут его ждет Маринка! Он быстро вскочил, кое-как смыл с себя грязь, переоделся, почти выбежал через заводскую проходную и, к великому своему счастью, поймал удачно подвернувшееся такси. Опаздывать было нельзя. Они с Маринкой договорились почти неделю назад посмотреть выставку импрессионистов.

В такси, удобно устроившись на сиденье, Юра чуть не уснул от усталости.

Маринка уже ждала у входа в Эрмитаж. В этот день она была удивительно красива. Ее темные густые волосы были уложены в какую-то новую замысловатую прическу, в глазах, как всегда, играли искорки смеха, а на губах при виде Юры появилась легкая ироничная улыбка. Маринка покачала головой и показала на часы.

– Привет, – сказала она.

– Привет. Тебя сегодня не узнать.

– Зато ты в своем репертуаре, – усмехнулась Маринка.

– Извини, но я опоздал всего на семь минут.

– Я не об этом.

Она достала из сумочки зеркало и протянула его Юре. Юра, ничего не понимая, посмотрел на свое отражение и слабо охнул. Через весь лоб тянулись четыре черные полосы – отпечатки его грязных пальцев. Он вспомнил, что в конце рабочего дня вступил в какой-то спор с начальником цеха и машинально вытер ладонью лоб, а после работы с заготовками рука была не очень стерильной. Грязь с маслом холодной водой смывалась плохо, да и спешил он очень. То-то таксист ухмылялся, когда Юра выходил из машины.

Юра достал носовой платок и смущенно стал вытирать лоб.

– Пойдем, – заторопила его Маринка. – Эрмитаж через два часа закрывается.

Юра согласно кивнул и побрел в кассу.

Они не спеша пошли по залам. Маринка что-то щебетала о своих подругах и проблемах, а Юра пытался сосредоточиться и переключиться на искусство. После напряженного, всего на нервах трудового дня, после грязи старого, доживающего последние свои дни цеха, после воя и грохота станков золото, белая краска, блестящий паркет и тишина Эрмитажа воспринимались плохо. Это был совершенно иной мир, и к встрече с ним нужно было готовиться. Юра не мог так быстро перестроиться.

Они вошли в залы, где висели картины импрессионистов. Маринка стала что-то говорить о картинах, Юра пытался ее слушать, но смысл до него доходил тяжело. Он старался, делал над собой героические усилия, но получалось плохо. В одном из залов он внезапно поймал себя на мысли, что ему больше всего на свете сейчас хочется согнать со стула дремлющую в своем углу какую-то старушку – работника Эрмитажа, сесть на ее место и вот так же задремать. Юра усилием воли поборол в себе это желание и стал внимательно слушать, о чем говорит Маринка.

– Посмотри, как импрессионисты умеют изображать ветер, – сказала Маринка, указывая на одну из картин Мане.

Юра старательно посмотрел на картину, убедился в правоте Маринки, но тут же удивился:

– Марина, а почему ветер на картине направлен под каким-то странным углом?

Маринка удивленно посмотрела на Юру, потом – на картину и покачала головой.

– Точно я говорю, – сказал Юра.

– Технарь несчастный, – тихо рассмеялась Маринка. – Какая разница, под каким углом изображен на картине порыв ветра?

– А как же законы газодинамики? Вот смотри. По формуле Жуковского циркуляция потока, то есть ветер, будет направлена под углом, который легко рассчитать, исходя из таких параметров…

– Юра, что с тобой? – поразилась Маринка. – Пытаешься алгеброй гармонию проверить? По-моему, это совсем не к месту.

– Извини, – опомнился Юра. – Что-то я действительно не о том говорю.

– Устал? – понимающе спросила Маринка.

– Да, как собака, – честно признался Юра.

В его словах было столько искренности, что Маринка даже не улыбнулась. Она внимательно, с жалостью посмотрела ему в глаза и совершенно неожиданно предложила:

– Знаешь что, давай-ка я провожу тебя домой. Тебе нужно отдохнуть.

– Спасибо, – сказал ничего не понявший Юра. – Ко мне далеко ехать. Я как-нибудь сам доберусь. Зачем тебя утруждать?

В глазах Маринки появились изумление и растерянность. Но она быстро овладела собой и решительно заявила:

– Поехали. Один еще уснешь в метро и потеряешься.

Юра виновато заморгал глазами и согласно кивнул. Они вышли из Эрмитажа и пошли по Невскому проспекту в сторону метро. У «Севера» Юра вспомнил, что ему дома совершенно нечем угостить Маринку.

– Обожди минутку, – попросил он, – я сейчас. Только торт куплю.

– Хорошо, я подожду, – улыбнулась Маринка, довольная тем, что Юра стал проявлять хоть какие-то признаки сообразительности.

Дома у Юры они постарались незаметно проскочить в его комнату. Соседка возилась на кухне и на их приход не обратила внимания. Маринка впервые была у Юры в гостях. Она быстрым взглядом окинула его комнату и констатировала: